Сергей Субач - Корона-вирус

– О, Сяолун, как хорошо, что ты позвонил, – взволнованно начала она, едва прошло соединение. – Я сама хотела тебя набрать. У нас такое творится, такое! – Девушка перевела дух. – Эпидемия гриппа, преподаватели все заболели, заменить некем. Короче, лекции отменили на месяц, это минимум, деканат сам не в курсе. Многие студенты с семьями за город посрывались, ну, конечно, кому есть куда срываться, – немного подумав, добавила она. – В институт приехали военные, с оборудованием, в защитных комбинезонах, а в актовом зале собираются койки для больных устанавливать, типа полевого госпиталя. Все на ушах стоят, бегают, суетятся. Студентам, начиная с третьего курса, предложили поработать в качестве младшего медицинского персонала с зараженными больными. Ну, наших, то есть второкурсников, не трогают, но многие из группы записались добровольно, так тех берут. Я тоже записалась, вот. А ты как?

В городе Ухань началась эпидемия.

…На деревянном помосте, срубленном из потемневшей от времени лиственницы, метров на пять уходящем в озеро и возвышающемся над поверхностью воды почти на метр, на складных рыбацких стульчиках с удобными спинками и подлокотниками расположились двое мужчин, вольготно вытянув ноги в толстых ботинках из буйволовой кожи на толстой армейской подошве. Они лениво поглядывали за качающимися на мелкой волне ярко-желтыми поплавками.

Темные, почти до чернильной черноты, волны с тихим шуршанием накатывались на мелководье возле берега, затем как бы нехотя откатывались назад. Осень уже вступила в свои права, поэтому чувствовалась не по-летнему ледяная свежесть, иногда как сквозняком пробегающая вдоль водной глади, отчего на поверхности воды появлялась легкая рябь, создавая иллюзию легкой поклевки. Опытные рыболовы никак на это не реагировали, с удовольствием попивая холодное баночное пиво. Несмотря на плюсовую температуру, примерно около десяти градусов, оба мужчины были одеты в зимние утепленные куртки с меховыми воротниками, а на голове у одного из них была даже шерстяная выношенная шапочка непонятного цвета.

Одежда выдавала в них местных жителей, которые предпочитали потеплее почти круглый год, особо не считаясь ни с летним зноем, ни с трескучими морозами. Один, постарше, можно сказать, старик, с изрезанным глубокими морщинами лицом, худощавый, с выпирающими скулами и подбородком, обветренными до красноты, очевидно, от постоянного пребывания под открытым небом. Второй же – молодой мужчина крепкого телосложения с ухоженными руками и модельной современной стрижкой, тщательно выбритый. Такие разные, но тем не менее чем-то очень похожие друг на друга мужчины явно наслаждались и процессом ловли рыбы, и общением друг с другом, и единением с природой. Серые, глубоко посаженные глаза, выступающие скулы, ямочки на подбородках выдавали в них несомненное родство между собой, а если бы спросить их фамилию, Маккалан, то стало бы абсолютно ясно, что это отец и сын, решившиеся уединиться с природой и самими собой.

Тот, что постарше, Патрик Маккалан, американец ирландского происхождения, бывший морской пехотинец, успевший повоевать во Вьетнаме, бывший заместитель военного атташе в небольшой среднеазиатской стране, бывший крупный чиновник посольства США в Китае, работавший в свое время начальником отдела информации и культуры. Он считался весьма значительной фигурой, имел большое влияние на события, происходящие в этой азиатской стране. Позже оставил работу за границей и стал очень активным деятелем республиканской партии в штате Вашингтон, был в составе законодательного собрания от округа Асотин.

И хотя избиратели округа Вашингтон склонны больше поддерживать кандидатов от демократической партии, тем не менее имел авторитет как у простых избирателей, так и среди сильных мира сего.

Но это все осталось в прошлом. Три года назад, когда буквально за пару месяцев сгорела от рака его любимая жена, он как-то сдулся, резко постарел и в конце концов переехал в этот забытый богом край, подальше от людских глаз и внимания. Кроме того, в то же время развелся его сын, с которым, кстати, сейчас он наслаждался рыбной ловлей. Невестка, забрав с собой двух дочек-погодков, любимых внучек и отраду дедушки, укатила с новым мужем на другой конец страны, чем окончательно подорвала привычный уклад и лишила смысла жизни старого человека.

Разругавшись с ней по телефону, а заодно высказав такие же претензии и сыну, только в гораздо более резкой форме, он окончательно поселился в этой глуши больше года назад, не показывая и носа в лоно цивилизации.