Сергей Субач - Корона-вирус

Еще не чувствовалось нехватки пищи для тех и других, еще паслись травоядные ящеры среди зарослей, но начавшиеся массовые перемещения животных уже нарушили привычный уклад жизни, сгоняя с места все новые и новые стада ящеров в попытках приспособиться к меняющимся условиям. Все чаше в воздухе раздавался раздраженный рев тираннозавра, очевидно, возмущенного неудачной охотой. Все чаше мелькали группы юрких хищников велоцирапторов, нервно поглядывающих на крупных травоядных, спокойно поедавших растительность поблизости. В воздухе повисла угроза грядущих перемен.

…Олгой-хорхой, гигантский трехметровый плотоядный червь оранжевого, почти коричневого цвета, в диаметре около сорока сантиметров, похожий то ли на ржавую трубу, то ли на безголовую змею, вылез из глубокой скалистой расщелины, начинающейся возле каменистых холмов на самом краю мезозойского леса и затрудняющей подход к бурно несущей свои мутные желто-серые воды полноводной реке, в будущем названной Янцзы. Олгой любил влагу и тепло, поэтому вынужден был прятаться от ночных холодов в различные норы и теплые расщелины. Но с наступлением утра вылезал из своего убежища, подставляя засохшую кожу живительной влаге. Начиналось время активности и охоты.

Полностью вытянувшись из своей норы, как пудрой, обсыпанный серым мелом вместе с песком, покрывавшим поверхность косы, он замер, как будто к чему-то прислушиваясь, и так лежал, отдыхая минут пять неподвижно, похожий на кусок ствола дерева, гниющего здесь уже давным-давно. Множество сегментов его тела вытягивались и сокращались после ночного сна в каменно-песчаной норе. На поверхности кожи выступила белесая, без запаха, слизь, служащая червю как защитой и увлажнением, так и оружием для охоты.

Так уж создала его природа, что он был ужасно токсичен. Кроме развитых ядовитых ротовых желез, он еще имел возможность убивать добычу мощнейшим ударом электрического тока, вырабатываемого длинным волнообразным отростком, проходящим по спине вдоль всего тела. А большая влажность воздуха обеспечивала великолепную проводимость и убийственную силу. Правда, этой силы тока вряд ли бы хватило для крупного ящера, из-за его толстой бронированной шкуры. А мелкие ядовитые зубки червя, скорее, даже ротовые пластины, естественно, не оцарапали бы и кожи на ноге крупного динозавра. Но это и не волновало олгоя. Его добычей являлись более мелкие ящеры, змеи и насекомые. Кроме того, в последнее время ему очень понравились только нарождающиеся, еще очень редкие, млекопитающие. Быстрые и осторожные, они были трудной добычей, но и на них у него имелось великолепное оружие. Слизь, выступающая на коже, была не ядовита, но кишела смертоносными вирусами, постоянно выделяемыми червем и убивающими добычу медленно, но так же верно, как клыки хищника. Этакий образец бактериологического оружия будущего. При контакте со слизью червя жертва умирала не сразу, а через день-два, в зависимости от метаболизма и степени соприкосновения, и не всегда доставалась ему как добыча, ведь вокруг сновало множество других падальщиков, но в любом случае погибала. Зигзаг эволюции создал удивительный конгломерат, машину убийства, ядовитую опасную тварь, мимикрирующую под окружающий ландшафт и обладающую постоянно размножающимися убийственными вирусами.

Наконец, олгой медленно растянулся во всю длину и пополз в сторону ближайших папоротников, раскинувших свои листья над журчащей водой, в надежде на добычу. И он не ошибся, так как буквально в десяти метрах от своего убежища наткнулся на разлагающуюся стрекозу, неосторожно приземлившуюся на охотничью тропу червя, покрытую незаметной слизью, где она и приняла свою смерть. Коварные вирусы уничтожили ее уже дня два назад, и в условиях абсолютной влажности тело насекомого почти расползлось на части, но это только больше нравилось хищнику. Гниющие останки как раз и являлись его основной пищей. Вытянув вперед ротовые губы, создавая вакуум, он, как пылесосом, втянул в себя останки насекомого, которые быстро исчезли в его утробе. Червь на минуту остановился, переваривая пищу, по телу пробежали искры электричества, и затем медленно, сокращая поочередно свои сегменты, пополз в сторону пасущихся гигантских динозавров. Пища, пища и еще раз пища! Простейшие инстинкты вели его вперед, на поиски добычи, на охотничью тропу, которая пролегала как раз в той стороне. Заболоченная мхом почва и произраставшие заросли папоротника почти полностью скрыли его от чьих-либо любопытных глаз, и только легкое шевеление растительности и мелькавшее в просветах кишкообразное тело показывали направление его движения.