Галина Лавецкая: Между любовью и любовью

– Я тут подумал, надо нам немного пожить отдельно. Как-то все нехорошо у нас, от этого тяжело нам обоим. Если тебе лучше в Москве, то поживи там пока. Иришку поддержишь, ей с тобой всегда было легче. В прошлый раз ты все это время с ней провела, она тебя не отпускала. Наверно, и сейчас ей хочется, чтобы ты была рядом.

– Хорошо. Но только как быть с переездом, если ты точно решил уезжать? Со всем барахлом, с продажей квартиры? Когда мне приехать?

– Не знаю, рано пока об этом. Можно все это отложить на потом, я налегке поеду. Что-то сам соберу, что-то Аня поможет. А ты приедешь, когда тебе удобно, и займешься не торопясь. Ну, заплатим за несколько месяцев квартплату. Я могу предупредить, что мы с осени освобождаем. С октября, с ноября, как хочешь. Деньги на карточку я буду тебе каждый месяц переводить почти все. У меня расходов больших нет, квартира и на хозяйство. Да и цены там другие. Так что не беспокойся.

– А меня это беспокоит меньше всего. Даже если не будешь переводить, не пропаду.

– Извини, Вика, я не это имел в виду. Неудачно выразился. Просто ни о чем не беспокойся, обо мне, о вещах этих, никому уже не нужных. Живи, радуйся, забудь о плохом.

– Ты со мной прощаешься?

– Ну да, ты ведь уезжаешь.

– Не от тебя.

– Нет, Вика, от меня.

– Хочешь, чтобы я ушла из твоей жизни?

– Это все пафос, а я простой человек. Математики всегда ищут простое решение. А ты и твои друзья сложность возводите в бесконечность, так вам проще. Я всегда знал, что слишком скучен для тебя. Но я занят своим делом, и меня это устраивает. Читать романы – это одно, а жить в них довольно сложно.

– Значит, дело в дурацком романе? Я же сказала, что написала просто так, от нечего делать, женские фантазии.

– Просто так ничего не бывает, Вика. Но давай не будем об этом. Поздно уже, а я еще поработать хотел.

В самолете она вспоминала их разговор. «Просто так ничего не бывает, Вика». То же самое сказала ей Стелла. Слово в слово. Она выплеснула свою боль на бумагу, и ей стало легче. А бумага начала жить своей жизнью и причинила боль Стасу. Круг замкнулся. Пожить отдельно. Что это? Отговорка или время на размышление? Да, наделала ты дел, Викуся! Как там говорила милашка Скарлетт? «Не буду думать сейчас. Я подумаю об этом позже». В результате Ретт Батлер дал ходу. А Скарлетт была уверена, что уж он-то никуда от нее не денется. Скарлетт была дурочка, практичная, сильная, жизнелюбивая, но ум ее пребывал в девственном состоянии. А она, Вика, хоть и не боец, но считала себя весьма неглупой особой. А результат один. Ретт Батлер, Стас, Алик или Петя Иванов, но все равно ты остаешься в одиночестве. Алик, уходя, даже Анечку прихватил. Осталась у нее одна Ирка. И Сережа. Но он вырастет, и Вика станет ему не так нужна. Вот, даст Бог, Ирка девочку родит, и еще какое-то время Вика будет любима. Сейчас уже точно известно, что девочка. Илья долго надеялся на близнецов, Ириша с сестрой – двойняшки, почему бы ей не родить двоих. Уже врачи сказали, что ребенок один, а он все мечтал. Мало ли, что они говорят. Двойняшки часто рожают близнецов. Но теперь точно знают – девочка. Какая она будет? Вика стала представлять эту девочку и не заметила, как долетели.

В Москве настроение Вики улучшилось. У Ирочки все замечательно, Сережа подрос, и у него появилась своя мальчишечья жизнь. Он туманно рассказывал о какой-то девочке, которую на дне рождения Савелия поцеловал Вовка Филатов. «А тебе она нравится?» – спросила Вика. Сережа засмущался и не ответил. Вот уже и девочка! Вообще Сережа повзрослел, стал более уверенным, и Вика подумала, что это влияние Ильи. Хорошо, когда рядом с мальчиком сильный и уверенный человек. Они все слишком опекали Сережу, и он был тепличным ребенком. Когда-то, при Игоре, рос мальчишкой шумным и шаловливым, но потом Вика окружила его своей любовью, как стеной, лишив самостоятельности. А у Иры, при ее безответственности, он пользовался полной свободой, и это пошло ему на пользу. Плюс Илья, который с самого начала установил с ним правильные отношения. Так что Вика вполне успокоилась. С Аней она разговаривала часто, а Стас молчал. Открывая скайп, она видела, что он в сети, но не вызывала на разговор. Раз не хочет, зачем? И никаких сообщений не присылал, а раньше по пять раз на дню что-нибудь писал, если не заставал на линии.

В начале апреля Аня сообщила, что ждет ребенка. Голос ее звенел от радости, а Вика с трудом сдержалась, чтобы не заплакать. Как бы она радовалась за дочь, если бы не Алик. Анечка так давно мечтала о ребенке! Но ведь это был его ребенок. Вика всегда гнала от себя мысль о возможности появления у них детей. И вот вам, радуйтесь! Интересно, Белла Михайловна рада? Сбылась ее мечта. Как она отнеслась к тому, что сыночек женился на дочери своей любовницы? Раньше Вика не задумывалась об этом, вообще не помнила о матери Алика, но сейчас выходит, что у них общий внук или внучка. Бабушка Белла и бабушка Вика. Сядут вдвоем на лавочке и будут шапочки вязать. Красота! Может, позвонить старухе, поздравить? День был испорчен. Аня позвонила всем, и все искренне радовались, даже Ира. Вика поняла, что она плохой, злой человек, ехидна. «Я не мать, я ехидна!» – громко сказала она, стоя перед зеркалом, и заплакала. Больше всех была довольна Нина Сергеевна, у ее любимицы наконец-то все сложилось. Когда поздравляла дочь с радостными перспективами, Вика, не сдержавшись, пробормотала, что не знает, куда деваться от радости, внуки косяком пошли. Что с ними делать, ума не приложит. Со своими бы разобраться, а этому пусть другая бабушка радуется. Бедная старушка мечтала о внуках лет двести. Вика охотно уступает ей свою часть радости.