Марк Бойков: О любви и счастье (сборник)

Жена фыркнула: «Уж не сексу, конечно».

– А зря! Больше бы пользы было.

Он повернулся к жене на бок и начал рассказывать: «А в наших университетах по кирпичику мир складывали… Это описал, я прочел об этом в «Опытах Природы» у Дени Дидро. Был такой умница! Восемнадцатый век, француз, с нашими императрицами дружил. Так вот пол будущего ребенка, как пытались узнать еще в средние века, формируется на третьем месяце беременности. У тебя когда-нибудь формировался плод? Нет? Ну, все равно интересно!» И продолжил:

– Вначале плод представляет собой женскую и мужскую особь в общей целости. Потом происходит разделение и отслоение. Ну – как любой клеточки. Если железы формируются в мужской тип и яичками опускаются вниз, то стенки влагалища, срастаясь, образуют кожаный мешочек, и получается мальчик. Если всё на месте остается, получается девочка. Шов на мошонке – это и есть сросшиеся малые половые губы, вывернутые со всем содержимым наружу, с клитором, вырастающим в пенис. По калькуляции у мужчины всё то же, что и у женщины, только знаки разные. И названия. Француз это и описал.

– Ну и дела! – отозвалась жена.

– Да уж!.. Так что человек взялся от женского организма. Потому что он более универсален. Но произошло это задолго до обезьяночеловека, с первых млекопитающих. А из религии что-нибудь знаешь? Из чего сделана женщина?

– Из ребра Адама, – откликнулась задумавшаяся жена.

– Так вот, дорогая, все это – враки, подогнанные мужиками под свои интересы с переходом к патриархату. Чтобы владеть и властвовать. Не из ребра Адама получилась женщина, а мужчина выделился от женщины. Реально всё в мире – наоборот, в приложении к умыслам.

– Так ведь люди…

– Что люди? Они просто жили и принимали на веру. Как и сегодня: верят всему, чем их пичкают. Сегодня верят, например, что обрезание крайней плоти – признак евреев. А задолго до них это было заведено у кочевых народов, чтобы головка члена огрубевала и меньше беспокоила наездника, чтобы извержение семени происходило только в адекватном месте и нужный момент, в соответствии с ситуацией. То есть у обряда не религиозные, а бытовые истоки. В мире много лжи, потому что она бывает выгодна.

– Так, – отозвалась жена, – урок ликбеза окончен. Переходим к водным процедурам.

Но муж опять потянулся со своими поцелуями.

– Не, не, не… А кто мои красивые трусики снимет?

– Надеюсь, ты!

– Подглядеть хочешь, когда буду тянуться?

– Оч-чень!

– Так на – смотри.

– Нет, ты не понимаешь. Прелесть не в статике, а движении. В естестве движения!

– Ну, ты извращенец!

Муж уже поднялся и пошел на балкон за стремянкой. Вернувшись, предложил:

– Хорошо, я сам.

Он нацелил лестницу под светильник. И собрался уж, было, лезть. Но остановился и прислонился виском к металлу.

– Что с тобой? Тебе нехорошо?

– Могу только поддержать лестницу.

– Ну и хитрец!

– Хорошо, я не буду поднимать голову.

Жена поняла, что он не шутит.

– Иди – полежи. Я сама управлюсь.

Они поменялись местами. И муж, закрыв глаза, положил еще и руку на лоб, чтобы не вызывать никаких подозрений в хитрости. Сегодня он был ей благодарен.

Каждый философ под конец жизни просто обязан написать об этом. О любви и счастье! О том, ради чего люди появляются и живут на свете.

Первое, что нужно сказать: ни любовь, ни счастье в одиночку просто не возможны. Есть много способов подмены, самообмана, мудрого упокоения, но правда в том, что для любви и счастья, хотя бы в отправной точке, нужны как минимум двое, противоположного пола участников.

После того, как Зигмунд Фрейд, открыв значимость подсознательных комплексов и потайных влечений, спровоцировал своими успехами в начале ХХ века сексуальную революцию… и разгул сексуального либерализма, возникли течения геев, садо-мазо, юридического признания в ряде стран однополых браков, его сторонники охотно заняли позиции номенклатурных авторитетов, новых собирателей податей со старых человеческих грехов. И окончательно все запутали в вопросе о любви, браке и семье. Теперь однополым бракам разрешают даже усыновлять чужих детей. Чтобы традицию заложить.

Если прежде процветало шаманство на почве невежества, то фрейдизм открыл врата более утонченному и изощренному шаманству на почве психоанализа. Добившись признания, он вскормил целую плеяду ушлых последователей, создавших школы, филиалы, консультативные пункты, короче, свою разветвленную «диктатуру».