Мила Маравская - Одолжение себе

Гостья никак не отреагировала на ее резкий тон и, проигнорировав последний вопрос, быстро, но спокойно ответила:

– Я хотела бы попросить тебя об одном одолжении, – гостья явно заторопилась.

– А именно? – резко отозвалась она, почувствовав, что близится развязка интриги.

– Чтобы ты вернулась на полгода назад и исправила то, что тогда сделала! – гостья немного повысила голос и, еще больше заторопившись, добавила: – В противном случае это будет иметь для тебя только негативные последствия, потому что уже изменило твою дальнейшую жизнь и, поверь мне, не в лучшую сторону!

Но она уже не слушала, да и не желала слушать пророческие бредни неизвестно кого. Она ощутила себя участницей нелепого телешоу розыгрышей, и волна праведного гнева захлестнула ее настолько, что она стремительно рванулась из кресла, чтобы положить конец этому бессовестному фарсу.

Однако попытка демонстративно подняться с кресла окончилась абсолютно ничем. Неожиданно для себя она обнаружила, что тело совершенно ее не слушается.

Какими-то невидимыми путами она была как будто скована по рукам и ногам. Они удерживали ее в кресле в занятой позе так, что она не могла пошевелиться вовсе и даже повернуть голову.

– А это еще что такое?! – в недоумении спросила она.

– Это действует наш с тобой договор! – торопливо, но спокойно ответила гостья.

– Какой договор? – не поняла она.

– Мы с тобой договорились, что ты выслушаешь меня в течение трех минут… – спокойно пояснила гостья, – И у меня еще остались чуть больше двух с половиной минут!

Ее собеседница ничего не ответила, так как продолжала безрезультатно пытаться освободиться из невидимого плена.

И гостья продолжила:

– Мы сами с тобой установили эти правила игры, поэтому тебе придется их придерживаться!

– Какой игры? Почему я не могу пошевелиться?! – уже теперь несколько испугавшись, спросила она. – Вы меня что, загипнотизировали или меня парализовало?

– Нет, конечно! – послышался легкий смех. – Ни то ни другое! Просто так действует наш с тобой договор!

– То есть? – она все еще ничего не понимала.

– Ты сказала: «Даю три минуты», – я согласилась! Поэтому ты будешь вынуждена выслушать меня в течение этих трех минут и никак не сможешь помешать мне сказать все то, что я намериваюсь!

– Но… – попыталась возразить она.

– И никаких «но»! Причем время твоих реплик и вопросов, а также моих дополнительных разъяснений, как сейчас, не будет зачтено в отведенное мне время. Поэтому будь добра, дослушай все, что я скажу в течение трех минут, и наш договор прекратит свое существование. Так что, я могу продолжить?

– Валяйте! – устало выдохнула она, осознав, что ничего не может сделать.

Ей совершенно не хотелось анализировать истинную природу того, что с ней сейчас происходило. Она абсолютно перестала понимать, спит она или, возможно, бредит. Вся эта ситуация уже давно вышла за рамки здравого смысла, но это, тем не менее, не мешало ей развиваться!

«Сегодняшний вечер решил меня доконать!» – обреченно подумала она и горько усмехнулась.

– Спасибо! – вежливо отозвалась гостья на ее «валяйте». – Итак, я продолжу! Твоя жизнь круто изменилась, и произошло это, как ты, я надеюсь, понимаешь, не сегодня вечером, когда твой…– гостья помедлила, явно подбирая слова, – мужчина сообщил тебе о том, что оставляет тебя!

Она хотела было что-то сказать, но передумала и только вздохнула. А гостья продолжила:

– Нет, это произошло чуть раньше, а именно полгода назад, когда ты решила не говорить ему о том, что ты… – гостья остановилась, чтобы перевести дух. – Что ты беременна! И втайне от него избавилась от этого состояния!

При последних словах, произнесенных гостьей, ее сердце учащенно забилось, а к горлу подступил огромный комок, грозящий удушьем.

– Ты, конечно, полагала, что так будет лучше для всех… – спокойно продолжила гостья. – Что вы оба не готовы к такому продолжению отношений, и сегодняшний вечер должен был окончательно убедить тебя в том, что тогда ты поступила правильно! – гостья остановилась на несколько секунд. – Однако поверь мне, это совсем не так!

– Но… откуда вы знаете?! – сдавленным голосом спросила она, так как комок продолжал все сильнее сдавливать горло, а на глаза опустилась пелена слез. – Я не говорила ни одной живой душе, даже маме! Я уехала для этого в другой город! – теперь она уже почти кричала. Несмотря на полную телесную обездвиженность, ее чувства бушевали и вырывались наружу.