Алексей Тенчой - Тайна родового древа. Исторический роман

– Сергей Иванович, – вошла в его кабинет горничная, ведя за собой непрошеную гостью.

– Здравия вам, Сергей Иванович, – склонила голову монахиня Анастасия.

– Ох как, – ответил он. – И что привело к нашему порогу Божию людину в такую холодину?

– Да как же, разве ж не прослышали вы ещё, что пожар случился намедни? Надобно бы помощь оказать погорельцам.

– Денег не дам, нет денег, самим харчеваться не хватает, – поняв, к чему клонит монашка, ответил он.

– Побойтесь Бога, Сергей Иванович, – пристыдила монахиня помещика. – Когда денег нет, такие сейфы не заводят.

Она уверенно направилась к большой книжной полке, за которой находился замаскированный в стене сейф, и ткнула в неё пальцем.

Пантелеймонов, поперхнувшись, закашлялся. Это место было известно только ему. «Откуда монашка знает о моём хранилище?» – пронеслось в голове. Кто-то выследил, пронюхал, прознал о его тайнике.

Он, раздражённый, подошёл к монашке и, взяв под локоть, весьма культурно попытался сопроводить её к дверям.

– Я, конечно, все понимаю, сестра Анастасия, но, к сожалению, денег уже давно в закромах не водится, у самого дворня впроголодь бытует.

Однако монахиня уходить не хотела.

– Давайте откроем сейф и посмотрим, – стояла она на своём.

Сергей Иванович зло усмехнулся от неслыханной наглости монашки, но вслух протянул:

– Ну, если уж вам известно место, где хранятся деньги, может быть, тогда вы сами и откроете сейф, чтобы убедиться, что там ничего нет? – предложил он, не сомневаясь в тщетности её попыток.

Нисколько не смутившись отказом, принявшая предложение помещика монахиня начала полушёпотом творить молитвы, обходя вокруг комнату и находившихся в ней людей. От слов, слетающих с её уст, конечности у помещика и у горничной, которая по случаю оказалась свидетелем происходящего, будто свинцом налились, сделав их неподвижными и безропотными.

Пантелеймонов, замерев, словно вкопанный, был не в силах пошевелиться, а монахиня Анастасия тем временем прямо на его глазах достала из-под полы своего одеяния сальный огарок чёрной свечи и, чиркнув длинной спичкой о подол, зажгла фитиль. Странный запах, источаемый огарком, наполнил пространство, у помещика от него сильно закружилась голова, он едва держался на ногах.

Монахиня открыла сейф, набрав наобум комбинацию цифр. Внутри лежали деньги и пуд золота.

– А это что? – бросила она укоризненный взгляд на безмолвно стоящего помещика, разинувшего в изумлении рот.

Он, не в силах что-либо ответить, выдавил из себя кое-как лишь какой-то мычащий звук.

– Как нехорошо обманывать тех, кто знает больше, чем сам хозяин, – назидательно подметила монашка, разложив на столе свой большой чёрный платок с начертанными на нём тайными знаками, и, не спеша, переложила в него из тайника всё золото и деньги.

Связав вместе четыре угла платка, она, с трудом взвалив узел на плечи, прошла мимо сражённого Пантелеймонова и горничной девки. И только когда её след простыл за воротами, тайные чары внезапно рухнули и помещик с горничной очнулись.

– Обокрала! – заорал он во все горло. – Чертовка в монашеском образе обокрала! Спустить собак, догнать, забрать…!

Перепуганная сенная девка тоже закричала о воровстве и, не переставая креститься, каждому, кто встречался на пути, божилась:

– Ей-богу, вот вам крест, своими глазами видела хвост! Монахиня ходила по комнате и мела пол хвостом!

Разъярённые псы стремглав неслись за монашкой.

Монахиня бежала быстро, почти не глядя на дорогу. Её длинные ноги, сильные, как у мужчины, не давали ей замедлиться, даже по колено утопая в снегу.

Собаки гнали монашку в сторону пруда, и там она с налёту, не заметив подёрнутой тонкой кромкой льда проруби, ступила на неё ногой и пошла под воду, навеки унося в глубину помещичье богатство.

Помещик Пантелеймонов, задыхаясь от бега, опустился на корточки у проруби, поглотившей его сокровища, и отупевшим от горя взором смотрел в смыкающиеся водяные круги. Туда же, в открывшуюся бездну вод, капали его горькие слёзы. Сняв с головы шапку и утирая их, он причитал:

– Погубила, обокрала меня заблудшая душа…

Стоящий рядом с ним псарь неуместно посочувствовал:

– Да шо вам, барин, одна заблудшая душа, когда вы тыщей душ владеете?

– Что? – взревел разгневанный помещик и, срывая свою злость, несколько раз огрел холопа плетью, после чего приказал: – Ныряй за ней и достань мне эту ведьму со дна…

Но сколько ни искали по его приказу в пруду золото вместе с утонувшей монашкой, так ничего и не нашли.