Ирина Сотникова - Иллюзии сада камней

Ася вспомнила где-то вычитанное изречение «Желаешь изменить мир, начни с себя…» и горько усмехнулась: «Интересно, как? С парашютом, что ли, прыгнуть? Уже не хочется…» Семья – предел мечтаний любой институтской девицы – оказалась добровольным рабством, выход из которого был только в одну сторону: возраст, пенсия, смерть. «А чего бы хотелось лично мне?» Ася запустила руки в волосы, стала теребить редкую челку. «Действительно, чего? Машину и права? Так ездить я не буду – работа рядом, через квартал. Путешествие? А детей куда? Внимание мужа? Есть… Драгоценности, наряды, одежда? Зачем? Я никуда не выхожу!» Она застонала от бессилия, захлестнувшего холодной отрезвляющей волной. У нее всё есть, она ничего не желает, и многие отдали бы самое дорогое, чтобы оказаться на ее месте!

Женщина опустила ноги на ковер, ссутулилась и оглянулась вокруг. Сумерки окончательно сгустились в углах, и только свет из коридора высвечивал середину комнаты, выделяя ковер и части дорогущей мебели в стиле хайтек. Глеб очень любил такой стиль во всем. Даже в отношениях: «Чмоки-чмоки, солнышко, я буду поздно… К ужину не жди. Мы же современные люди…» Без объяснений и комментариев. И очередной нелепый сувенир. Тоже в стиле хайтек. Как, например, последняя настольная лампа из металлических палок, перекрещивающих друг друга в виде решетки. В какую больную голову могла прийти такая идиотская идея?

Асины мысли стали злыми. Чтобы отвлечься, она тяжело поднялась, и, бесшумно ступая по шерстяному ковру, подошла к стеклянному книжному шкафу. Когда на душе становилось невыносимо тоскливо, как в этот осенний вечер, она обычно брала с полки фантастику или детектив. Особенно ей нравилось читать в те редкие часы, когда по каким-то причинам никого не было дома: свекровь забирала близнецов на дачу, а муж пропадал на очередной деловой конференции. Тогда Ася делала себе несколько бутербродов с кетчупом, майонезом, беконом и горчицей (ужас диетологов!), забиралась с ногами на диван и уходила в сказочные миры придуманных героев, наслаждаясь их чувствами и приключениями. Вместе с ними она переживала победы и предательства, любовь и смерть, преодоления и бессилие.

Но сегодня всё было не так – почему-то именно в этот сумеречный осенний час пришло жесткое понимание того, что вымышленные персонажи ее больше не спасут. Видимо, пришла пора жить в настоящем. Кризис возраста? А, может, просто осень и дождь? Или то самое неопределенное время, когда день еще не закончился, а ночь не пришла? Куда сделать шаг? В какую сторону? И надо ли вообще куда-то шагать?

Взгляд остановился на недавно купленной мужем новинке. Это была книга Маслова «Небесный путь боевых искусств». Рядом стоял томик Абаева в темно-бордовом переплете «Сунь Лутан. О философско-психологических основах внутренних школ у-шу». С трудом прочитав название, Ася совсем упала духом. Ее муж – поклонник боевых искусств – очень любил все модное, современное, экзотичное, прекрасно разбирался в хитросплетениях восточных стилей и периодически чем-то таким занимался. Асе это было не интересно. Она не смогла бы поддержать беседу на восточные темы в его кругу, если по воле случая возник бы такой разговор. Наверное, поэтому в его кругу друзей ее как раз и не было. Впрочем, не только поэтому…

«Интересно, смогла бы я изучать боевые искусства?» На секунду представив себя героиней китайского боевика – в широких черных шелковых шароварах, с коротким мечом в руках и злобным выражением лица, – Ася улыбнулась, прогоняя прочь глупые мысли: «Нет, не смогла бы. Точка. А впрочем, жаль. В умных книгах говорится о преображении личности, о чудесах силы. И так заманчиво написано, почти сказочно! Но я, к счастью, не верю в чудеса, и даже не собираюсь тратить на эти глупости драгоценное время. И что могло бы такого чудесного произойти со мной, если бы это случилось на самом деле? Я ведь не смогу измениться. Даже не хочу! Пусть лучше будут детективы и фантастика». Ася потянулась к полке с книгами, но ее руки поступили по-своему и взяли совсем другое. Она открыла наугад и прочитала: «Идти по пути познания воинских искусств – это все равно, что учиться живописи. Сначала вы учитесь пользоваться кистью, а затем начинаете применять это фундаментальное умение: учитесь собственно живописи. И только после длительной практики вы сможете вкладывать в искусство свои чувства, чтобы сделать искусство живым».

«Нет, это слишком сложно, размыто, неопределенно. О чем это вообще? Путь… Чувство… Учение… Такое не для меня», – она решительно, даже с какой-то мстительной злостью захлопнула книгу и грубо сунула ее на место. Потом зачем-то погладила пальцами корешок, словно извинилась за неделикатное отношение, и отправилась на кухню готовить ужин. А потом семья вернулась домой, и ей стало не до сложных вопросов трансформации собственной личности. Заботы закружили ее, она забыла о неожиданных мыслях. Оглушенные шумом и разговорами семейного вечера, они испуганно вспорхнули стайкой птиц и в этот вечер больше не возвращались.