Валерий МИТ - Камень молчания. Рассказы и присказки разных лет

– …Может быть, и не в архитекторе дело, может быть, пьяный прораб перепутал чертежи и, не выходя из продолжительного запоя, своей злой волей добавил сей злополучный балкон к голой стене дома, – пытался вразумить меня начальник ЖКХ. – Пойди, найди его теперь. Всё быльём поросло.

Я это прекрасно понимал.

– Не виноватых ищем, Василий Кузьмич, – отвечал ему я. – Пытаемся докопаться до истины. И прежде всего нам необходимо понять целесообразность расположения балкона на глухой стене пятиэтажки над пешеходной дорожкой.

– Безобразие, Владимир Михайлович, понимаю, – отвечал начальник ЖКХ, подливая коньячок.

– Не то слово, – продолжал я, опрокидывая очередную рюмку. – Но не только. Ведь он же завален всяким хламом под завязку. Под ним же ходить страшно. Свалится какая-нибудь кастрюля людям на голову, поздно будет пьяного прораба искать.

– А вот тут я с вами полностью согласен, – сказал директор ЖКХ. – Завтра же распоряжусь и отправлю кого-нибудь к хозяевам балкона и заставлю убрать с него весь хлам.

В кабинет заглянула Людочка.

– Ничего не нашла, Василий Кузьмич, – скромно сказала она.

– Не будем расстраиваться, Владимир Михайлович, – ответил директор, обращаясь ко мне. – Отыщется. Утро вечера мудреней. Завтра с Людмилой придёте, и … – Он махнул рукой, отгоняя какую-то мысль. – Ладно, – добавил он, – рабочий день закончился. Давайте лучше ещё по одной за удачу в наших делах. Люда, присоединяйся.

Она не заставила звать себя дважды. Захватила по пути из шкафчика ещё одну рюмку и подсела за стол.

Мы выпили.

Потом ещё и ещё, пока не опустела бутылка.

Когда она опустела, Василий Кузьмич кому-то позвонил и нам принесли ещё одну.

Спустя несколько часов, когда мы выходили из кабинета, балкон на глухой стене дома никого из нас больше не беспокоил. Каждому из нас хватало других волнений.

Лично меня очень взволновала Людочка.

Она, в свою очередь, переживала смогу ли я добраться до гостиницы сам и решила меня проводить.

Василия Кузьмича беспокоила жена – он побаивался, что она может не пустить его домой в таком состоянии.

– А пойдёмте все теперь ко мне! – весело выкрикнул я. – С ответным визитом. В знак уважения нашего дома – вашему.

Василий Кузьмич засомневался.

– Поздно уже, завтра на работу, – сказала Людочка, строго глядя на своего начальника. – Я с вами, Владимир, пойду, – добавила она. – Проводим только Василия Кузьмича, всё равно по дороге к вашей гостинице.

И мы пошли.

После слов Людочки ни у кого из нас не оказалось слов, и мы шли молча, а наш путь пролегал по пешеходной дорожке прямиком к пятиэтажке с её балконом на глухой стене.

– Заодно и на балкон посмотрим, – сказал я через несколько минут, стараясь разрядить обстановку.

– А что на него смотреть? – хмуро отозвался Василий Кузьмич, – балкон, как балкон. Висит себе и висит и ещё сто лет провисит. Велика важность. Тоже мне чудо света. Если сносить – у нас пол страны нужно сносить.

И мы опять замолчали, а через несколько минут добрались до злополучного дома.

Проходя мимо, мы все трое, как по команде, посмотрели на его балкон. Словно почувствовав наш взгляд и будто в насмешку мне, с балкона нам под ноги свалился какой-то блестящий предмет. Он с грохотом приземлился на пешеходную дорожку и откатился в траву газона.

Я метнулся к этому месту.

Василий Кузьмич с Людочкой неторопливо последовали за мной.

Раздвинув траву, я увидел старый алюминиевый чайник без крышки.

– Чайник! – воскликнул я. – Видите, всё так, как я и говорил.

– Чайник это не кастрюля, – печально сказал Василий Кузьмич.

– Поздно уже, – непонятно к чему сказала Людочка.

– Да вы что? О чём говорите? А если бы этот чайник свалился нам на голову?

– Не свалился же, – ответила Людочка.

– От судьбы не уйдёшь, – зачем-то добавил Василий Кузьмич.

Я перестал понимать этих людей.

В тот момент мне и в голову не могло прийти, что они часть своей замкнутой среды – города, в который я на свою беду приехал, а она – эта среда просто ими манипулирует.

Да, я не оговорился – этот город оказался живой самостоятельной средой. Чужеродной системой, подчиняющей себе всё, что попадает в зону её влияния. – Чуждым разумом, в материальном воплощении, который нам не дано понять. А странный балкон на глухой стене пятиэтажного дома оказался ничем иным, как аномалией на её поверхности, одной из системных ошибок в её структуре, проявившихся таким причудливым образом.