Олеся Дерби: Небом целованные

Удивлённо подняв жёлто-багряные брови, Осень села рядом с соседкой, растерянно теребя шуршащий бахромой платок. Улыбнувшись, Зима тронула легко одетую за плечо, поднимая ворот. Смахнула осенние слезы с конопатого лица. Щедро осыпая цветные сны белыми хлопьями, закружила по улицам в медленном вальсе.

Осень, укутав любимый город тёплым шарфом, оставшимся от бабьего лета, согревала людей горячим чаем с вареньем и яблочным пирогом. Она думала, что Зима ошиблась адресом, приняв грустный город за кого-то другого. «Надо переждать», – шептала на ушко, согревая прохладу квартир нежным дыханием и ароматом апельсина. «Надо согреться», – говорила, вновь заваривая ароматный чай.

Раскинув руки, Зима обнимала плачущее небо за мягкие бока туч, поглаживая тёмные облака тонкими пальцами, скинув снежные варежки. Она плакала вместе с ним, ревнуя город к ярко разукрашенной Осени. И уже привычно собиралась в дорогу, подметая стылую землю колючей метлой позёмки и метели. Прощаясь, любовалась прядями засыпающей травы и пёстрой листвой танцующих берёз. Сняв с длинной шеи жемчужные бусы, бросала их городу, наряжая красотой и нежностью грязные улицы.

Зима уходила, оставляя Осени заправленную постель и взбитые подушки. Всё ещё ревнуя, она желала городу счастья. Всё ещё любя, обещала вернуться, чтобы нырнуть под пуховое одеяло и уткнуться в любимое плечо.

Тоска, одевая город в серый длинный плащ, подгоняла Осень по фигуре. Грусть разливала по чашкам ароматный чай, задёргивала плотные шторы и, толкая город в кровать, причёсывала волосы, стучала по окнам дождём. Осень, обнажая деревья до самых тонких веток, медленно шла к нему, обещая жаркие ночи и короткие дни…

Снег падал медленно. Обнимая застывшую от холода землю, целовал её обнажённые руки и грудь, нежно нашёптывал о своей любви. Соскучившись после долгой разлуки, земля отдавалась любимому, страстно раскрывая жаркие объятия. Он таял в ней, как воск горящей свечи. Тонул в чёрных глазах. Кусал любимые пухлые губы и терпеливо ждал, когда её накроет очередной волной наслаждения. Наконец, упав в изнеможении на белые, смятые машинами простыни дорог, они уснули в тесных объятиях.

Город, кутаясь в пуховое одеяло, лениво открыл глаза, разглядывая темноту за окнами. Он видел снег на грязных и холодных улицах. Землю, укутанную в дорогие меха. И Осень, которая сладко спала на его подушке.

Улыбнувшись, Город потянулся. Потом сунул ноги в тёплые тапки и прислушался к утренней тишине. За лесом послышался стук копыт, чередующийся весёлым звоном бубенцов. На красиво украшенной тройке к нему спешила Зима, укрывая поля и деревья белой пышной пряжей.

Город прилёг рядом с Осенью. Коснулся её рыжих волос, нежно поцеловал спящие золотистые ресницы. Осторожно тронул за плечо: «Зима близко. Пришло время прощаться». Сон, который ему приснился сегодня, был в руку: сняв варежки и шубу, Зима уже разувалась у порога. Раскрыв чемодан, она рассказывала ему о странствиях и приключениях. Делала вид, что не замечает наспех заправленную увядшей травой постель, влажный зонтик в углу и ворох оранжевых листьев, шуршащих под кроватью…

…Она не хотела уходить. Но гонимая северным Ветром, с тревогой слушая новости про завтрашний снег, Осень спешно собирала жёлтые чемоданы. Просыпала пудру и вымазала сонное рыжее солнце бледно-розовым. Наспех нарезала тёмно-синий картон ночного неба. Не успела высушить акварельные краски в вечерних окнах уставших и уже озябших домов. И даже мужские носки (только что постирала их для любимого Города и вывесила на балконе) не успела снять.

Осень уходила, забыв на асфальте рассыпанные цветные карандаши. Но всё же укутала шеи прохожих тёплыми шарфами, накрасила свои пухлые губы красной помадой, вскипятила чайник на плите и заварила мятный чай.

Прогнав самозванку из городской постели, Ветер успокоился и стих. Улёгся на шуршащий пёстрый ковёр, по которому Осень всегда ходила только босиком. Уставился в тёмное картонное небо, на котором она обычно смешивала краски. Ветер пил мятный чай. Слушал тишину. И с нетерпением ждал Зиму. А Город провожал взглядом её спину в жёлто-багряном платье, рассеянно думал про завтрашний снег и весь вечер искал свои носки, которые она постирала для него, но не успела высушить и снять…

Она всё-таки пришла… Уселась посреди улицы. Пыхнула дымом печных труб. Посмотрела с укором: что, дескать, не ждали? Распустила косы. Запахнула шубку, кокетливо выставив колени. Пошарила по карманам: раз уж зашла в гости, достань подарок. Выгребла остатки бисера и рассыпала его вокруг себя. Задёрнула улыбчивое солнечное небо плотными серыми шторами: мол, не особо радуйтесь, пришло моё время. Готовьте, люди, варежки, шарфы и меха. Наполняйте сердца домов любовью и теплом. К каждому зайду и проверю на прочность. Закружу в метели. Разукрашу окошки ледяными витражами.