Наталья Семенова - Чёрная дыра

Мастера, в основном мужчины, сидели на отшибе, в конце кабинета и, по возможности, подальше от начальства. Совещание, как обычно, проходило в их рабочее время, они имели возможность ослабить «педагогические вожжи». Пока учащиеся находились на территории училища, мастера несли личную ответственность за каждую «голову», которая не хотела учиться. Поэтому они постоянно считали и пересчитывали учеников. А в связи с совещанием учеников отпустили, и мастера уже чувствовали себя на отдыхе.

В общем, коллектив дисциплинированно явился в полном составе. Расселись плотно, по три человека за партой, даже почти не переговариваясь между собой, не считая небольшого междусобойчика вокруг Ленины. Для этого имелись веские основания. За половину рабочего дня никакая информация так и не просочилась среди сотрудников, и это всех напрягало. В воздухе витало лёгкое ожидание «выволочки».

– Я долго был уверен в том, что руковожу нормальным работоспособным коллективом. Вчера моя уверенность неожиданно пошатнулась, – вкрадчивым голосом начал директор, свирепо поглядывая на подчинённых. Вокруг сразу установилась напряжённая тишина. – Существуют вещи, о которых просто не говорят, и ни в коем случае их не делают, особенно педагоги.

– А что, собственно, произошло? – тихо уточнил кто-то из мастеров с последней парты. Мастера, в отличие от преподавателей, которые обычно помалкивали, всегда чувствовали себя более уверенно. – Борис Львович, мы ничего такого плохого и не сделали.

– Вы, может, и не сделали, Иван Павлович, а другие не просто сделали, а опозорили наше училище и меня как руководителя! – возразил директор и вдруг взревел. – Я запрещаю, повторяю по слогам – зап-ре-щаю – кому-либо обращаться во внешние организации через мою голову и без моего ведома! Это понятно? Я вас спрашиваю?

Гробовое молчание выдрессированного коллектива являлось именно тем самым правильным ответом для директора, и умный коллектив это понимал; никто ничего не уточнял, все просто замерли, дожидаясь подробностей.

– Один из преподавателей нашего училища посмел написать письмо в редакцию газеты «Труд» и попросил разъяснений о порядке работы коллектива во время зимних каникул, в частности, преподавателей. Ему, видите ли, непонятно, почему они должны работать во время каникул, если уроков они не проводят, а их заработная плата начисляется согласно тарификации, то есть учебной нагрузке для каждого преподавателя, – мрачно продолжал Борис Львович, возмущение отражалось на его лице ярким румянцем. – Такой порядок существует испокон веков, и не вам, Полина Георгиевна, его менять!

Все облегчённо вздохнули – возмутитель спокойствия обозначился, но от этого интерес к происходящему у аудитории только возрос. Конечно, у присутствующих возникло много дополнительных вопросов, некоторые обменивались взглядами, но все понимали, что сейчас для обсуждения не время и не место.

– Неплохо бы подняться выше уровня плинтуса и осознать всю ошибочность своих действий, – извергал руководитель-громовержец. – Порядок работы в каникулы определён годами правилами внутреннего распорядка и согласован с Управлением образования. Вы что, всю работу уже успели переделать? У каждого, я уверяю, рыльце в пушку. – Директор сделал многозначительную паузу. – Значит, так. Я посоветовался со своими замами и принял решение: во время ближайших зимних каникул администрация училища будет ходить по кабинетам и лично у каждого сотрудника принимать учебно-планирующую документацию: тематические планы по предметам, планы уроков, контрольные и самостоятельные работы и так далее. Вот тогда и поговорим! Вопросы есть?

Вопросы, конечно, витали в воздухе, но никто не осмелился их озвучить. Молчала даже сама Полина Георгиевна, похоже, с ней уже проводилась профилактическая беседа. Героиня совещания сидела вместе с преподавателем обществознания за второй партой в ряду у окна и внешне казалась совершенно спокойной. Но все присутствующие понимали, что спокойствие это показное и она, конечно, не согласна с разгромным выступлением директора.

Полина сознательно заварила всю эту кашу и в душе нисколько не жалела об этом. Она имела репутацию специалиста по таким сюрпризам для руководителей и гордилась этим. Жизнь не всегда баловала её, попробуйте сами пробиться из директора столовой в преподаватели общественных дисциплин. Для этого ей пришлось закончить исторический факультет университета по специальности архивариус. Основное её правило в жизни – знать и защищать свои права. Полина Георгиевна этого особо не афишировала, но всегда действовала в своих интересах.