Да, он повторял, что любит меня, что я его единственный и настоящий друг, но ведь это не одно и то же? А как же с моим маленьким женским счастьем? Где оно? Бабий век очень короткий. От одного сознания, что он меня любит, я пронесла свою любовь через муки и страдания. Я несколько раз пыталась оборвать нашу связь – не получалось. Много времени потратила на интернет, где познакомилась с молодым поклонником Костей, который был моложе меня на пятнадцать лет. Просто хотела уйти от Бориса по той пословице, что клин клином вышибают. Но так и не смогла. Пришлось лавировать и встречаться с обоими. Вы себе представить не можете, как прожить двадцать пять лет, улыбаясь, играя роль верной супруги перед окружением, что довольна и счастлива, не подавая вида, что под гнётом и насилием я живу с нелюбимым человеком. Борис, видимо, знал, что болен неизлечимо. Наш десятилетний союз с Борисом оборвался его неожиданной смертью. Вместе с его смертью я потеряла интерес к жизни и осталась одна со своей любовью. Утешение своему горю находила в объятьях Костика, как я его называла. Эх, дорогой Аркадий Петрович, прошло несколько месяцев после смерти Бориса. Всё как будто успокоилось, встало на свои места. Вот только боль об утрате почему-то не покидала меня, мучила ночными кошмарами. Борис часто приходил ко мне во сне, летал надо мною, как тот херувим, и звал меня в небеса. Я стала посещать церковь, заказывала погребальные, заупокойные и другие молитвы. Через полгода всё успокоилось. Много доброго осталось в душе о Борисе, а Костик воспылал ко мне ещё большей любовью, когда узнал, что моё сердце наконец освободилось для него. Вся проблема этого молодого человека заключалась в том, что у него была девушка, а он влюбился в меня. Второе: он был студентом, когда мы с ним начали встречаться. После каждой нашей встречи я давала ему деньги на расходы. Его вначале это коробило, а потом он привык. Видимо, деньги тратил на свою подругу, и нас это обоих устраивало. Но однажды между нами произошёл крупный разговор, в котором он почему-то обвинил меня во всех грешных делах. До меня он был счастлив, его сознание определял твёрдый принцип необходимости быть кому-то нужным, той же Родине, девушке. Вот, а я якобы вырвала его из этого мира. Я, как та сирена, вырвала его с корабля аргонавтов, зачаровала в интернете своими песнями. Что ж дала взамен? Жизнь, которая ставит любовь, как божество, в центр мира, а позже, соблазнив, эту самую любовь подменила лицемерием, фальшью, притворством и развратом. Научила жить только чувствами, а сама коварством и ласками довела его до того, что он стал моим альфонсом. Костика понесло, его разговор перешёл в крик. Я пыталась его успокоить, что-то возражать, но он не давал мне вымолвить и слова. Затем схватил со стеллажа томик стихов А. Фета, бросил его на пол и стал яростно топтать со словами: «Проклятые ваши книжки о высокой любви! Все вы книжные лицедеи, и чувства у вас не живые, а мёртвые! Не хочу вас больше видеть, хочу на волю!» Тогда я ему ответила: «Костя, ты молод. У тебя вся жизнь впереди, я тебя освобождаю от своих чар. Иди с миром своей дорогой». Костя понял, что допустил ошибку. Он стремительно вскочил, перегородил мне дорогу, встал на колени и стал просить прощения, умолял не покидать его. Он просил прощения за всё, что говорил, и поставил требование: «Ты поклянешься мне, что отныне будешь принадлежать и любить только меня одного, или я убью себя». На что я ответила: «Своими поступками и телом я буду распоряжаться сама. Принимай меня такой, какова я есть, или ты меня не получишь вовсе». Это были мои последние слова, и я ушла от него навсегда. Господи! Что ж творится на этой земле? Разве ж я виновата, что хочу любви? А если люблю? А если меня любят? Где ж из этого выход? Где этот свет в конце тоннеля? Я искала лишь одного простого человеческого счастья, точнее, женского счастья. Ни от кого я не требовала вечной любви. Мне было достаточно несколько часов, дней или недель любви. Всем я предоставляла свободу: любить меня или нет, быть мне верным или покинуть меня. Почему же мне не дают такой же свободы, требуют, чтобы я непременно любила такого-то, любила именно так, как ему угодно, и столько времени, сколько ему угодно, то есть вечно? А если нет – трагедия и драма во многих лицах. Я, симпатичная, красивая женщина, хочу быть свободна в выборе, быть вольна в своём выборе, а не по прихоти или по той воле, которую мне навязывают. Зачем вы хотите сделать меня своей собственностью и мою красоту присвоить только себе одному? Эгоисты! Потом я страдала, потому что мне было его очень жаль. Однако ж я пришла к твёрдому убеждению, что это была просто игра. Со временем я успокоилась – внешне. А внутри горел пожар, душа маялась, стонала и билась, как волна, о каменный берег морского безразличия и опустошённости. Из души по ночам рвался клёкот и стон немого крика подбитой чайки. Бессонные ночи. Сколько было пролито слёз на подушки, кто б знал! Как больно жить, когда тебя никто не понимает, когда никто не сочувствует! И боль эту некому излить. А жизнь катится к зениту, и нет такой силы и тормозов, чтобы задержать её бег. Всё рушилось на глазах: не только личная жизнь, но и страна пошла на слом. Страна распалась, всюду царила кошмарная обстановка. За окном громыхали лихие девяностые годы. Оранжево-кровавая месса под руководством могильщиков социализма – Чубайса, Гайдара, Лившицев и прочей погани – сломали мирную жизнь «совков» и кинули её в бездну мракобесного капитализма. Похоже, что в страну вернулся нэп.
Читать дальше