Анна Сотникова - Кот да Винчи

– Может быть, ты всё же расскажешь, что произошло тогда?

– Я же говорил, – затараторил Михаил. – Я испугался и убежал!

– Это я слышала! – мама Дениса грозно посмотрела на него.

Он весь сжался, словно был бумажкой, которую стискивали в кулаке…

Мама продолжала на него испытывающее смотреть.

Михаил, долго не поднимая глаз, наконец тихо сказал:

– Это Глеб заказал…

Денис вздрогнул от неожиданности.

– Ты врёшь! – закричал он, порывисто наступая на Михаила.

– Нет, – запальчиво ответил Михаил. – Тебя избили друзья старшего брата Глеба… Они уже продали твой телефон. Глебыч не мог тебе простить историю с пятиклашкой, что ты лишил его тогда денег… А мне, – добавил он уже менее уверенно, отворачиваясь. – Такие деньги не нужны…

– Мама, этого не может быть, – с надеждой обратился Денис к матери. – Ведь Глеб – мой друг с первого класса! Он – мой лучший друг!

– Открой глаза, Денис, и ты увидишь, что лучшие друзья могут быть лучшими предателями…

Мама печально вздохнула.

– Это неправда, мама! – возразил с горечью Денис.

– Это правда, Денис!

– Но я ему столько доверял… Мы так дружили… Ты же помнишь?

– Да, мой друг, – сказала мама, обнимая его, – я всё помню.

Она прикусила губу. Ей было больно за сына. Она опять его прижала к себе.

– Мы это переживём, Денис!

– Он – мой лучший друг, – тихо повторил Денис.

Мама ещё крепче его прижала к себе.

– Мы это переживём…

– Химичка идет! – крикнул Вовка Куропаткин.

– Тсс… – приложила палец к губам Ира Вязева. Все мгновенно замолчали.

В класс вошла Таисия Львовна, женщина довольно симпатичная, несмотря на свои годы. Она уже давно была на пенсии, но продолжала работать.

– Здравствуйте, ребята! Садитесь! – сказала учительница.

Бух!

– Что такое? – спросила Таисия Львовна.

– Карпатова вазу разбила, – заметил Шкуров.

– Я нечаянно, – протянула Карпатова.

– Уф, – произнесла Таисия Львовна. – Перепугала. Кто дежурный? Подберите осколки.

– А что это я-то?! – возмутилась дежурная Красова. – Сама разбила, пусть и убирает!

– Убирают дежурные! – серьёзно сказала Таисия Львовна.

– Не буду я! – заупрямилась Красова.

– Кто ещё, кроме Красовой, дежурный?

– Кузьминченко, – сказал кто-то.

– Кузьминченко, – проговорила Таисия Львовна.

– А что я? Как что, так сразу Кузьминченко!

– Ты дежурная! – сказала учительница.

– Ну и что же! Я, например, так же, как Красова, считаю, что я здесь ни при чём!

– Значит, не хотите. Отлично! Обе к доске! Придётся тебе самой, Карпатова, убирать.

– Она не может, у неё рука сломана, – сказал Куропаткин.

Только сейчас Таисия Львовна заметила, что правая рука Карпатовой толще, чем левая, из-за гипса.

– Давайте я уберу, – решила Маргаритова.

Таисия Львовна кивнула, какой-то доброжелательный огонёк блеснул в её глазах.

– Вы сделали упражнения 2 и 4, которые были заданы на дом? – спросила она девочек у доски.

Обе отрицательно покачали головами.

– Два, – сказала Таисия Львовна.

– Мы дежурные, – пробурчала Кузьминченко.

– Ну и что? – спросила Таисия Львовна. – Садитесь! Почему на столах книг нет?

Красова со злостью кинула учебник на парту.

Маргаритова подняла руку.

– Что такое? – спросила её учительница весьма дружелюбно.

– Можно ответить 2 и 4? Я сделала.

Таисия Львовна одобрительно кивнула.

Маргаритова, вызвав зависть нескольких человек, ответила на «5».

Урок прошел не очень хорошо, но более или менее спокойно.

На перемене Маргаритова подошла к Красовой и Кузьминченко.

– Что вы так себя вели?

– А что?! – спросила вспыльчиво Красова.

– Ведь не из-за того, что Карпатова эту злосчастную вазу перевернула, вы не хотели убирать? Она же ни при чем! Это вы Таисию Львовну злили.

– Злюка эта Таисия Львовна! Что её защищаешь? Как зайдет, рявкнет на всех и «два» поставит! Никто её не любит!

– Вы её просто не понимаете! – возмутилась Маргаритова.

– Ага! – воскликнула Кузьминченко. – Пятёрки получаешь, вот и защищаешь!

– А вы тоже получайте! – сказала Маргаритова.

– Заливай, заливай! – воскликнула Красова. – У такой злючки фиг хорошую оценку получишь!

– Ну вас! – воскликнула Маргаритова. – А зря вы так! Она хорошая, а вы нападаете на неё, злите! Кстати, она знает, что вы о ней думаете!

– Ну и слава богу! – заметила Кузьминченко.