Ольга Лещенко - Зимние праздники пахнут корицей

Фёдор, потупив взгляд, замолчал. Он знал: бабушка, как чайник, покипит, покипит, выпустит пар и остынет.

Баба Таня, ещё немного поругавшись, принялась хлопотать вокруг внуков:

– Сымайте рубахи и шаровары!

Она заботливо обтёрла мальчишек влажным полотенцем и достала из шкафа чистую одежду.

– Чего молчите? Озябли, небось. Накидывайте одёжонку, а то ведь и застудиться недолго.

Федька и Митя оделись и присели на краешек дивана в комнате. Бабушка растопила баню, бросив в печку к дровам промасленное барахло. Набрала в ведро воду, взяла тряпку, начала прибираться в доме.

– Бабуль, давай помогу, – предложил Федя.

– Напомогались уже, – укорила она.

– Я тоже могу помочь! – оживился Митя.

Мыть залитый подсолнечным маслом деревянный пол было нелегко. Его драили втроём раз пять. Пока баба Таня возилась на кухне, внуки отмывались в бане.

– Задали вы мне сегодня работёнку, – разливая после обеда горячий чай по чашкам, ворчала баба Таня. – Только утром прибралась в доме, а здесь сызнова начинай.

Митька сидел за столом не шелохнувшись, а Федор то и дело одёргивал штаны, которые были ему чуток коротковаты.

– Зима нынче совсем никудышная! – в сердцах бросил Федька, – Ни на коньках, ни на санках не покататься!

– Да уж! Вы сегодня всласть накатались!

– Мы ничего такого не хотели. Митька думал, что это мёд, – робко оправдывался внук.

– А у меня как раз есть земляничный медок! – смягчившись, проговорила бабушка.

Она достала из буфета крем-мёд.

– Мой любимый! – Митька потянулся с ложкой за лакомством нежно-розового цвета.

– Федя, а ты что, сладкое не ешь? Сидишь, насупился.

– А чему радоваться? На улице морось, грязь.

– Сейчас зимы – не то что раньше были, – согласилась баба Таня. – Такие морозы стояли, что воздух звенел. От нашего дома до школы было рукой подать, но пока доберёшься, как сосулька обледенеешь. Помню, как-то из-за морозов даже уроки отменили. Чернила в чернильницах замёрзли, в классах такой колотун, будто печник и не топил вовсе печку. Детвора из школы гурьбой на улицу высыпала. На радостях стали в снежки играть, с заборов в сугробы прыгать, кататься с горки на ранцах, чунках 13 13 Чунки – ручные, короткие санки. , а ещё на карусели до одури.

– На какой такой карусели? – спросил Митя.

– Карусель пацаны каждую зиму мастерили. С вечера пешнёй пробивали во льду лунку, в неё вставляли брёвнышко, которое за ночь примораживалось. Чуть погодя мальчишки на брёвнышко прикручивали колесо от телеги, а уже на колесо привязывали жердь. За длинный конец цепляли чунки, на них кто-нибудь ложился. На короткий конец налегали толпой, чтобы пустить чунки по кругу. Раскручивали, пока лежачий из них не вылетит. А вылетит, катится по льду куда попало и орёт на всё село.

– Я бы прокатился на такой карусели! – сказал Федька.

– А я нет. У меня голова закружится, – отозвался Митя и деловито подпёр голову рукой.

– Ничего ты не понимаешь, малёк! Нам бы такую зиму, и чтобы уроки отменили!

– У меня, Феденька, в детстве зимой не только развлечения на льду были, – сдержанно произнесла бабушка. – Нужно было печь дровами топить, во дворе дорожки чистить от снега, каждый день с речки воду таскать. Бывало, отец запряжёт в сани верблюдицу, и еду я с бугра к реке. Вокруг всё белым-бело, под полозьями снег скрипит, а через рукавицы холодом пальцы обжигает. Когда с верблюдицей Маней первый раз к проруби отправились, перепугалась не на шутку.

– А что случилось? – поинтересовался Федя.

– Да вот какая штука вышла. Я из проруби в бочку воду набрала, села в сани, и стали мы с верблюдицей на бугор забираться. Дорожка за ночь вся заледенела. Маня согнула длинные ноги, плюх, и упала на снег. Я в санях сижу, держусь крепко за поводья и кричу ей: «Чу-чу! Манечка, миленькая, что с тобой?!». А она по мёрзлой дорожке стала на карачках ползти. Оказывается, ей так проще на бугор залезать, – объяснила бабушка. – До сих пор помню её глаза: большие, тёмные, немного грустные, с длинными, мохнатыми ресницами.

– Какая умная верблюдица, – заметил Фёдор.

– А сколько смешных случаев было, – улыбнулась бабушка. – Как-то зимой мы с отцом собрались в гости к его сестре, моей тётке. Мама укутала меня хорошенько, постелила в чунки тёплую козью шкурку. Папа привязал к своим валенкам железные бузлуки 14 14 Бузлуки – приспособление для передвижения по льду. с шипами. Их носили зимой, чтобы ноги не скользили по льду. И отправились мы с отцом в соседнее село. Он через замёрзшую речку бежит, а я в чунках качусь. Почти у противоположного берега папа обернулся и глазам своим не поверил – чунки пустые! Пригляделся: я на льду сижу и хнычу. Остаток пути он меня на закорках нёс. Мы с ним эту историю часто вспоминали. Как тяжело ни было, а зиму с Рождеством я как чуда ждала! На живую ёлку детвора могла только в доме культуры поглазеть, поэтому дома мы с мамой и сестрой Варей наряжали нашу любимую розу 15 15 Китайская роза (гибискус) – вечнозелёное растение с крупными яркими цветами. Окрас цветков в зависимости от сорта может быть красным, розовым, белым или желтым. , что в деревянной кадке росла. Из бумаги вырезали разные фигурки и снежинки, из ячной скорлупы делали курочек, петушков. Вешали на ветки так, чтобы не задеть красные цветки, похожие на граммофончики.