Владимир Невский - Осколки

– И высоко взлетел? – мы понимаем друг друга, как и раньше, без комментариев.

– Больно уж резко.

И вновь повисла молчание. Он не стал рассказывать о своей работе, да и я не настаивал. Не знаю почему, но мне, честно говоря, не особо хотелось знать об этом. Может во мне опять кричит стыд за свою жизнь. Иногда ко мне приходит навязчивая идея: Александр Невский в свои двадцать два года одержал великую победу, а я в свои двадцать четыре нажил только кучу проблем.

– В отпуск? – спрашиваю я.

– Да, – он кивнул на удочки, которые стояли около крыльца. – Пойдем, сходим на рыбалку?

Рыбалкой я не увлекался. Не по мне это увлечение. Помню, в детстве, когда мне было около десяти лет, пошли мы на пруд. Мечтал на ужин наловить свежей рыбы. Клёв в тот день был не очень хорошим. Правда, мне удалось выловить четыре ерша. Но когда я собрался уходить домой, то выпустил их обратно в мутные воды сельского пруда. Мной тогда руководила жалость. Обыкновенная человеческая жалость. Потом я даже тайно презирал рыбаков, и уж тем более сам никогда не рыбачил. Сейчас, конечно, к любителям рыбалки отношусь равнодушно, но сам по-прежнему удочки в руки не беру.

– Пошли, – согласился я.

Мне хотелось поговорить с другом детства. О пролетевших годах. О планах на завтра. Окунуться в прошлое. И еще: это была возможность отвлечься от своих нелегких мыслей. Решил не упускать столько возможностей за один раз.

Сельский пруд находился в трёх километрах от села. Пока мы шли посадками, Сергей успел кое-что рассказать о себе. Работает инженером на большом автозаводе. Жена, скоро ожидают ребенка. Двухкомнатная квартира, старенькие «Жигули». В прошлом году отдыхал на Черном море, а в этом решил посетить родные края.

Я же о своей жизни сказал всего три слова:

– Электрик. Общага. Один.

По интонации в моем голосе он понял все и только вздохнул.

– Слушай, давай ко мне приезжай. Устроишься на заводе. Зарплата хорошая.

Я улыбнулся:

– Ты не думай, что я жалуюсь, что плачу тебе в жилетку. Мне и этого достичь стоило большого труда. А большего мне и не надо.

Сергей даже остановился и посмотрел на меня как-то пристально, потом сказал:

– Не замечал, что ты такой щепетильный. Даже какая-то брезгливость скользит в голосе твоем. Да, я не сам достиг таких высот. Мне очень помогли. Теперь я готов помочь тебе.

– Не обижайся. Просто я считаю, что человек сам должен устраивать свою жизнь.

– Да, – качнул он головой. – Ты изменился.

И мы пошли дальше. И всё-таки он немножко обиделся. Потому, как остаток пути упорно и сосредоточенно молчал. Я тоже не заводил нового разговора. Шел и вдыхал ароматы леса, и в данный момент был абсолютно счастливым. Наслаждался видами, запахами и шорохами природы. А Сергей, в отличие от меня, продолжал думать о нашем разговоре. Новая его реплика изумила меня:

– Жизнь – одна. И надо её красиво прожить.

– А в чём смысл? – перебил я его, зная, что он дальше станет говорить.

– Смысл? Точно не знаю. Но рассуждаю так: чтобы создать при жизни рай для себя и своей семьи.

– Всё это плотские потребности. – Возразил я. – Смысл в жизни вообще отсутствует.

В этом я был уверен.

– С таким настроением можно потерять всякий интерес к жизни. И от этого или с ума сойдешь, или совершишь самоубийство.

– Есть еще один выход.

– Какой?

– Бутылка.

Сергей принял это за шутку и громко рассмеялся. Я, чтобы не обидеть его, тоже подержал его смех.

Мне вдруг вспомнилась армия. Ничего страшного со мной не произошло. Привык я на удивление достаточно быстро. Иногда разговаривали с сослуживцами о гражданке, вспоминали своих девчат. В те минуты меня тяготило одно обстоятельство: кроме родни меня никто не ждёт. Я и не знал тогда, что Мария ждала. А потом произошел дикий случай: застрелился паренёк на посту. В кармане нашли письмо от девчонки, в котором она сообщала о любви к другому. У меня, как обычно, были противоречивые мнения на этот эпизод. С одной стороны я оправдывал его: вот если бы Людмила меня не дождалась, я бы тоже не раздумывая, поиграл с затвором автомата. А с другой стороны, я его ругал. Ведь дома осталась мать. Представляю, каким ударом это стало для неё. Помню, что тогда кто-то сказал: «Самоубийство – решение всех проблем».

Я долго тогда думал над этими словами. Нет, это не решение, а уход от проблем. А это, согласитесь, не одно и тоже.

Наконец-то, мы пришли. Пруд за эти годы тоже изменился (как всё в этом мире). Деревья, которые мы, будучи пионерами, сажали по берегам, стали совсем большими. Разрослись и в высоту, и в ширину. Ветки некоторых из них склонялись до самой воды. Здесь царили покой, тишина и прохлада. Как в садах Эдема. Сергей по-прежнему молчал. Разобрал рыбацкие снасти, забросил удочки и закурил. И я достал сигаретку.