Наталия Каткова - Королёва Марго

Щеки Риты предательски вспыхнули, но она быстро взяла себя в руки и как можно равнодушнее вернулась к подругам.

– Интересно, чего он тут забыл? – как бы между прочим спросила Рита.

– За Снежанкой приехал, разве не понятно? – Верулька, как всегда, знала все новости.

Люба пнула Веру тихонько, но та не отличалась сообразительностью и продолжала просвещать подруг.

– Они уже три раза вместе ездили в ночной клуб. У него там друг работает, вот и проводит Снежку без паспорта.

– Я считаю, что дружба со взрослыми парнями до добра не доведёт, – серьёзно сказала Галя.

– Тебе-то это не грозит, у тебя никакого парня не было и нет, – (вжик-вжик), пробормотала Люба.

– Мне это все вообще по барабану, я – в сквер, кто со мной? – Рита оглядела подруг.

– О, нет, я – домой. Мне ещё убираться и за мелкими присматривать, – Верулька, старшая из детей в многодетной семье, всегда помогала родителям. Может из-за того, что много времени Вера проводит с малышней, Рите казалось, что та застряла в развитии где-то на уровне лет 11-ти. Весёлая, легкомысленная, как сорока, собирающая сплетни везде и всюду.

Люба хотела поваляться на диване, утомили её эти консультации. А Галя, конечно, шла домой заниматься. Отличницу Галину Скоробогатову, по её мнению, и мнению её родителей, ждали математические ВУЗы. Причём все ВУЗы, по всей стране. Она готова была отправить копии документов в сотни учреждений. Жаль, что можно только в пять.

Рита же высиживала в школе только потому, что на повара набирали после одиннадцатого, учили всего два года. И можно было потом сразу устроиться на работу. Учиться ещё 5 лет? Не-е-е-т! Это не для неё. Она уже придумала, что отправит документы в другой город, все узнала про общежитие и стипендию. Первое время, правда, придётся просить мать о помощи, а потом она устроится куда-нибудь и жизнь изменится на 100%.

Краем глаза Рита заметила, что Снежана двинулась к мотоциклу. Короткая юбка в складку неприлично взметнулась. Снежана надела красочный шлем, заправив под него концы волос, забранные в конский хвост и, махнув одноклассникам, отбыла на тарахтящем монстре, интимно прижавшись к водителю.

Рите хотелось сплюнуть от этой показушной сцены, от умильного вздоха толпы завидующих мечтательниц, от одобрительного цоканья пацанов.

Не выказывая эмоций, Рита вразвалочку прошла мимо одноклассников, сорвала по пути травинку с клумбы и направилась в ближайший сквер, давно облюбованный школьниками старших классов и мамочками со спящими в колясках младенцами.

Темные гладкие волосы разметались по подушке. Тонкий прямой нос, красиво очерченные губы. «Красавица моя».

– Ритусь, – Ирина тихонько тронула спящую дочку, – вставай.

– А сколько времени? – Рита потянулась и потерла кулачками глаза.

– Так-то рано, я поговорить хотела просто, – мать присела на краешек постели.

– Что-то случилось?

– Да, нет. Ничего не случилось. Я тут тебе денег накопила, на платье к выпускному. Полторы тысячи.

Рита вскочила от неожиданности. Посмотрела на мать пристально: вроде трезвая.

– Мам, спасибо! – улыбнулась девочка и обняла мать в порыве благодарности.

– Наверное, этого мало? Я давно на рынок не ездила, – Ирина Андреевна смахнула слезинку, давно дочка не обнимала её и не улыбалась так ласково.

Ирина Андреевна не заметила за своим горем, что дочка выросла. Из гадкого утенка превратилась в красивую девушку. Ей бы наряжаться, красоваться перед парнями, а Рита все бегает в джинсах да футболках, что на распродаже по 50 рублей.

– Ритусь, ты извини меня, я что-то заблудилась в жизни. Толик ещё этот… Простишь, Ритусь?

– Конечно прощу, мам! Ты самая хорошая у меня, – Рита немного помолчала, – когда не пьёшь. Только одна просьба: не называй меня "Ритуся", очень это имя напоминает мне рейтузы – прабабушкины трусы с рукавами.

Мать и дочь засмеялись и снова обнялись.

– И вещи мои не гладь. И щётку не трогай.

– О! Нет. Это выше моих сил, – улыбнулась Ирина. У краешков глаз собрались морщинки. Они не портили миловидное лицо женщины, если бы не мешки под глазами, выдающими пристрастие хозяйки к крепким напиткам.

Мать ушла собираться на работу, а Рита сновлегла, закинула руки за голову и думала.

"Полторы тысячи – не деньги. Даже если найдёшь платье, то надо и обувь, и причёску. На все не хватит. Вообще что ли не ходить на этот бал дурацкий? Или пойти, но «не как все»? Представляю себе лицо Веры Михайловны, – улыбнулась девушка. – Надо об этом подумать, время есть".