Domenicco - Без сна

Последние слова явно подзадорили собеседника.

– Будут новости – позвоню, – он дал отбой, перед тем издав почти жизнерадостный смешок, и я остался сидеть в совершенно пустой и темной квартире перед сверкавшим в ночи ноутбуком, наедине с собственными мыслями.

После звонка Шуры в тот вечер я поработал еще около получаса, после чего вышел из комнаты, прошел в ванную, стащил там с себя всю нехитрую одежду (потертый зеленый халат, подаренный кем-то когда-то – уже и не вспомнить! – да нижнее белье) и, наконец, стал под душ.

«В этот раз колумбиец готов заплатить сразу и наличными…» – так сказал Шура, и почему-то именно эти слова взбрели мне в мозг в тот самый момент, когда я принялся намыливать волосы. Я вдруг задался вопросом, а стоит ли вообще вся эта моя писанина (которая, если верить словам Шуры, из года в год становится все более качественной) тех жалких монет, что нам готов заплатить их за нее коммерсант Питерс? Понимал всю абсурдность данной мысли, ведь на безрыбье и рак – рыба (звезд с неба мы с моим редактором уж точно не хватали!), да и цену себе набивать почем зря тоже в этот самый момент, пожалуй, не следовало, но размышления эти отчего-то все никак не покидали моего сознания.

Кончив мыться, я насухо вытерся огромным полотенцем с логотипом «Блейз», после чего, в костюме Адама (самом удобном и практичном из всех, кои только у меня имелись!), прошел в спальню и как подкошенный рухнул в кровать.

– Черт возьми, а ведь эти самые словечки «сразу» и «наличными» – тот еще, надо признать, двигатель! – я даже и сам не понял, с чего это вдруг подобная фраза вырвалась у меня изо рта. А ведь раньше я никогда не произносил подобного вслух. Плата за работу меня не интересовала почти, что в принципе, хотя, конечно же, и до чертиков приятно было слышать, как тебе на сотовый приходит сообщение о том, будто на номер вашей карты переведена очередная сумма, и вы прямо сейчас можете ринуться к ближайшему к вам банкомату с тем, чтобы тут же ее обналичить! Знакомое чувство?

Но я опять отвлекаюсь. Ухожу в сторону, подальше от тропы повествования (как почти наверняка ознаменовал бы сейчас все это Шура), и с этим надо что-то делать.

В общем, заснул я в ту ночь (кстати, с четверга на пятницу – смекаете, в чем здесь все дело?) никак не раньше полтретьего утра (Боже ты мой, а ведь еще два дня назад в это время я мог проснуться разве что только с тем, чтобы попить водички из холодильника!) и снился мне сущий бред.

Какая-то дамочка, стоящая прямо передо мной в очереди в супермаркете, сначала терпеливо ждала, когда же уже, наконец, подойдет ее черед платить по чеку (я успел заметить, что покупки ее были не столь уж и хитрыми – палка колбасы, батон хлеба, пакет молока и, как ни странно, упаковка семечек), а затем, должно быть, устав от томительного ожидания, принялась причитать что-то типа «как мне надоел уже этот ваш развитой капитализм, верните обратно товарища Брежнева!». В общем, все в духе бабушек, целыми днями сидящих во дворе и без конца перемывающих кости какому-то инженеру Петру Павловичу из третьего подъезда.

Я проснулся едва ли не в холодном поту, посмотрел на часы и тут же осознал, что еще до одури рано. Перевернулся на живот (до того спал на правом боку) в надежде вновь отправиться в страну грез (вот только уже в совершенно иной ее отсек), но не смог. Так и провалялся без сновидений до полшестого утра (мое обычное, «рабочее» время), когда вскочил на ноги, спешно заправил постель и отправился в душ.

Черт возьми, в пятницу до шести вечера я не смог написать (выдавить из себя – называйте, как хотите!) ни строчки. Лишь только ближе к началу седьмого пополудни пальцы мои, наконец, настучали на клавиатуре небольшую фразу «Она вновь вскрикнула, после чего выбежала из комнаты прочь» и мне, признаться, от всего этого стало грустно. А ведь еще до недавнего времени я, знаете ли, старался писать хотя бы по две страницы в день.

В восемь позвонил Шура.

Сначала привычно справился о том, как мое ничего, как себя чувствует творец строки из седьмого подъезда (а я и правда живу именно в подъезде с таким номером!), на что я ответил, будто все хорошо, работаю в поте лица и времени на этот его извечный треп, как всегда, нет.

– Старик, я сегодня поговорил с Питерсом, – наконец-то Шура перешел к сути дела. – Он готов несколько подождать и напечатать твой новый рассказ в номере, скажем, за пятнадцатое сентября.

Я сдвинул бровями.

– То есть, ты выбил для меня лишние пару дней? – в моем исполнении все это прозвучало, должно быть, как что-то, отдаленно похожее на благодарность фарисея. – О, великий редактор Шура! Пусть боги благословят тебя и ниспосылают только самые светлые свои дарования!