Артем Северский - Мы кому-то нужны

– Ага. Чёрт… – Варлам шумно выдохнул. – Сердце.

– Сердце.

Валентина машинально потянулась к стене, к выключателю. Над головой Варлама зажглась лампочка в абажуре.

– Дядька наш от сердца. Мать от сердца.

Валентина кивнула.

– Но врачи бы точно сказали, – произнесла она тихо. Сама мысль о том, что нарушится заведённый порядок, пугала её и выбивала из колеи. Не отвезти тело в морг, не получить документы, не пообщаться с участковым. Хоронить как? Кладбище-то за рекой.

Варлам подошёл к кровати, протянул руку к одеялу и приподнял его край, чтобы посмотреть на брата. Прошла целая минута, прежде чем деверь опустил одеяло на смиренно-удивлённое лицо покойника.

– С дядькой так же было, – сказал Варлам. – Как прихватило, так лежал и удивлялся – почему? Ведь нестарый был совсем.

Валентина кивала, хотя деверь не видел её за спиной. Страх скопился у неё под грудью, отяжелел, стал жечь. Под тёплой кофтой Валентина покрылась испариной, хотя в комнате было не жарко.

Спустя много часов, вот только сейчас, до неё стало доходить, что случилось.

– Надо позвонить, – сказал Варлам, вынимая сотовый из кармана. – Я…

Тут лампочка погасла, и они остались почти что в темноте.

– Провода оборвало, – подвела итог Валентина и опустилась на табурет у комода. Она засмеялась, но смех этот, скрипучий и дёрганый, больше походил на всхлип:

– Только сейчас! Варлам. Только сейчас, хотя ураган уже много часов идёт!

Деверь задержался у занавески, покачал головой, глядя в экран телефона – в тусклом сиянии отразилось его грубоватое длинное лицо – и потопал в комнату. Затем – на кухню, бормоча что-то.

Валентина приложила ладонь к своему горячему лбу. Сердце колотилось. Наверняка давление подскочило, скоро начнет ломить виски.

Её муж лежит мёртвый на кровати, где они проспали десятки лет. Неужели это не сон?

Точно в ответ на её немой отчаянный вопрос дом вздрогнул от сильнейшего порыва ветра. Что-то над головой Валентины грохнуло, потом заскрипело.

– Слушай Валь. Прикинь. Не ловит сеть. Ничего не ловит.

Широким шагом в комнату из кухни ступил Варлам.

– Ничего не ловит, – повторил он, показывая ей сотовый. – Попробуй. Может, у тебя выйдет?

Валентина встала и направилась искать трубку. Часто забывала теперь, куда кладёт вещи. Очки пропадали, пульт постоянно исчезал, когда ещё телевизор работал, и сотовый, конечно. Виктор называл её Маша-растеряша, беззлобно, мягко, и ей даже нравилось.

Пока Валентина рыскала по дому в поисках телефона, Варлам топтался у окна в комнате. Смотрел через стёкла, бормотал, злился, досадовал, мотал головой от раздражения.

– И что за напасть такая? С какой радости нам это… – услышала Валентина, возвращаясь с телефоном, который нашёлся почему-то в прихожей.

– Вот, – она протянула трубку Варламу, тот взял, посмотрел, дёрнул головой.

– Ничего. Не берет.

Валентина замерла у стола. Голова и правда стала болеть, скоро дойдёт до рези в глазах. Нужна таблетка.

Варлам, ухнув, плюхнулся на диван, стоящий напротив накрытого салфеткой неработающего телевизора. Вскинул руки кверху, запрокинул голову к потолку, промычал что-то, и руки его бессильно упали.

Валентина повернулась и пошла – на кухню. Надо хотя бы чаю ему дать, что-то перекусить.

– Ничего не надо, – разгадав её план, бросил деверь.

Она вернулась, села на стул, вспомнив о том, что хотела выпить таблетку. Пошла на кухню снова, достала анальгин из коробочки, лежащей на верхней полке. Налила воды в треснутую чашку, запила таблетку, утёрла мокрые губы.

За окном всё лил и лил дождь. Ветер бесновался, и Валентина уже не сомневалась, что он не успокоится, пока не разрушит дом.

– Мне же на работу надо было утром. Крышу с Васькой перекрывали вчера у одного там, сегодня тоже собирались, – заговорил Варлам, ни к кому не обращаясь. – Я Ваське позвонить не успел.

– Не успел? – машинально спросила Валентина.

– Так договариваться с мужиками пошёл. Для похорон-то. Что эти из фирмы? На своих только надеяться. Съездил за реку. Перетёр. Звонил потом участковому, фирмачам, в фельдшерский пункт – хотя там не отвечали. Потом мотоцикл сломался. Хорошо, Димка был, сын Вована, помнишь?

Валентина смолчала, пытаясь представить эту часть жизни, что была от неё скрыта. Варлам ездил за реку, что-то делал, хлопотал. Она же сидела взаперти, словно не необитаемом острове, и ждала, вверив свою судьбу неизвестности. У Варлама своя жизнь, где тоже трудно, где надо ловить момент, искать, приспосабливаться. В этих местах, если не будешь крутиться, не выживешь. Вот она всю жизнь на Виктора полагалась – так учили, так привыкла, так заведено. Другой жизни не представляла себе и даже в самые тёмные минуты, на пороге старости, гнала от себя пугающие мысли; но вот самое страшное случилось – и ей требуется мужчина, чтобы решить все проблемы.