Маргарита Андреева - Мелодия Бесконечности. Книга вторая - «Симфония чувств». Том второй

– А наш папа – герой, правда, Адель? – такими же выразительными, как и у отца, глазами Алишер посмотрел на Джона, – Я ребятам в классе так и сказал. Они теперь хотят увидеть, как ты надерешь задницы всем плохишам на большом экране.

– Что за выражения, Али? – тут мужчина капитально растерялся: то ли смеяться ему, то ли отругать сына за несдержанность речи.

– Папа, у нас скоро будет родительский день, – ребенок отложил в сторону вилку, которой он ел, – Мой класс рад будет послушать тебя.

Мужчина неуверенно привстал со своего места, чтобы ближе подвинуться.

– Ну, я не знаю даже… – после некоторой паузы ответил он, в уме прикидывая, что сын мог рассказать о нем своим одноклассникам.

В их возрасте жизнь предстает в ярких и красочных цветах, многое принимается за чистую монету, а многое видится окутанным сказкой и волшебством. Но то, что сын с непорочной душой считает его своим героем – несомненно грело отеческое сердце.

– Прошу, пожалуйста, – мальчуган определенно унаследовал от отца талант уметь настоять на своем, – Тебе же не трудно, правда?

Ответить мужчине не дал звонок в дверь, когда на пороге появился азиат вместе со своим помощником.

– Я хочу предложить свою помощь, – весь его вид выдавал его озабоченность: серьёзный, собранный и… бесконечно одинокий, – Ваши силы значительно возросли в последнее время. Я очень долго был с Лауритой… Если я могу быть вам чем-нибудь полезен…

Скупо поздоровавшись с присутствующими, Ондзи проследовал прямо на кухню и разом опустошив предложенный ему стакан воды, пододвинул ближайший к себе стул, сев как раз напротив белокурой Даниэллы:

– Даниэлла, Дэни… – он взял её за руку, цепляясь за глубокую, завораживающую синеву её глаз как за свет путеводной звезды, задержав свои пальцы на ее ладони дольше, чем того требовали приличия, что заметила Маргарита, вставая так, чтобы закрыть их от лишних взглядов, – Я знаю, ты можешь читать эмоции людей и проникать в их разум. Так прошу, прочти всё, что может вам пригодиться. Я могу и не подозревать о том, что сокрыто в глубинах моей памяти: там может быть и что-то весьма важное.

– Но… – такая решительность его пугала златовласую, и лихорадочный блеск в его глазах навевал мысли об опасности и скрытой тревоге.

– Не бойся, я не предатель, – азиат покачал головой, – Я выбрал сторону и останусь верен вам, хоть это и причинит страдания Лаурите. Я хочу и ей помочь, остановить, спасти от самой себя.

Златовласая увидела эту боль в его глазах и вздрогнула:

– Больно будет и тебе, – в словах её прозвучал чистый испуг.

– Больнее, чем уже есть? Сомневаюсь, – грустно усмехнулся Танака-сан, поглядывая, как Винтер меланхолично пьет свой кофе, стараясь не смотреть в сторону Маргариты, – Заранее прошу прощения. Ты увидишь много неприглядных вещей обо мне. Возможно, даже станешь презирать меня. Я очень рискую потерять твоё хорошее отношение, но только так вы можете попытаться получить полезные сведения.

– И ты сознательно идешь на это? – Даниэлла всё ещё не могла поверить, что он готов вывернуть свою душу ради их благополучия, восхищаясь такой невероятной силой духа.

Ондзи отметил это в её взгляде и улыбнулся своим мыслям.

– У меня нет выбора, – рука его утешающе сжала её пальцы, – Есть кое-что, что для меня важнее. Ваша жизнь, к примеру. Твоя безопасность… Вы удивительные люди.

– Тогда пройдем в гостинную, – белокурая поднялась, напряженно держа спину, когда он взял её под локоть и провел в зал, – Мы – обыкновенные люди, с той лишь разницей, что посвятили себя борьбе со злом.

Они присели на диван, и мужчина безропотно склонил голову под её ладони, сомкнув веки и молясь, чтобы ему достало сил выдержать это как можно дольше, наслаждаясь приятным теплом, исходившим от её пальцев.

– Что ты видишь? – хрипло выдавил азиат, не поднимая головы.

– Я вижу, как вы познакомились с Лаурой, – Даниэлла нервно запнулась, а по щекам потекли слезы, которые она молча сглотнула, – То, как поступили с тобой, ужасно.

– Что ещё? – неумолимо потребовал мужчина.

Руки продолжали дрожать, но она исполнила его просьбу:

– Вижу… Я вижу смерть своих друзей и твое очищение, – почти задыхаясь от волнения, прошептала белокурая, снова, как на яву переживая то ужасное кровавое сражение, с усилием пытаясь выровнять дыхание, в то время, как п всему телу пробежали неприятные мерзкие мурашки.

– Ищи ещё, – требовательный голос азиата заставил её снова вздрогнуть.