Рита Волкова - Людям о людях

Тень № 5: «Мне уже много лет, я достаточно пожила! Позволь мне пойти с другими! – смиренно упрашивала учителя старуха в чёрном хиджабе [8] В исламе – любая одежда (от головы до ног), однако в западном мире под хиджабом понимают традиционный арабский женский головной платок. . – Я так ненавижу кяфиров! [9] Кяфи́р ( араб. ) – неверный, человек, не верующий и высказавший своё неверие в словесной форме. Прошу тебя! Предвечный, дал мне знак! Это был сон, но я ясно вижу в этом предначертанное мне. Сижу я на крыльце моего полуразрушенного дома почему-то в одной ночной рубашке, простоволосая, с ножом в руке, закинутой за плечо. И бью себя клинком по спине, выкрикивая проклятия неверным!»

– Да ты как змея, кусающая свой хвост! Разве ты не разумеешь? Без платка, в ночной сорочке – всё равно что нагая! – учитель говорил необыкновенно спокойно, перебирая чётки из множества бусин согласно количеству имён Небесного.

И вот настал день Х…

Тень № 1: «Заветная буква “М” на торце красивого серого здания. Массивные прозрачные двери на вход и выход, туда-сюда снуют люди, много людей! Сердце ушло в пятки, лоб покрылся испариной, когда я с большой чёрной сумкой пересек рамку металлоискателя, но тот не издал ни малейшего писка! Я думал, что он так завизжит, что у меня, да и всех окружающих, заложит уши, потому что в сумке лежит опасный груз – пояс шахида».

Тень № 2: «В метро, как обычно с утра, было не протолкнуться. В руке у меня была тяжёлая сумка, я не смогла надеть пояс, очень боялась, что бомба сработает прямо на мне далеко от назначенного места!»

Девушку знобило, будто от лихорадки. Ей казалось, что Амин, её сообщник, незаметно подмешал ей в апельсиновый сок наркотик: «Небесный! Да как он мог! Ведь он единственный, кто поддерживал меня на этом очень важном этапе!»

У турникетов она вместо жёлтого металлического кругляшка жетона кинула в прорезь десятирублёвую монету, залежавшуюся в глубоком кармане чёрного пальто. Железный аппарат противно завизжал, сердце колотилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди. Улыбчивый парнишка, стоявший за спиной дрожавшей от страха девушки, бросил жетон за неё, и орущий турникет затих и дал зелёный свет. Уже у эскалатора он легко подхватил её багаж, испуганная девушка обернулась. Так они и проехали этот отрезок пути, глядя друг на друга, не выпуская сумки из рук. Когда до конца движущейся лесенки осталась одна ступенька, парень медленно отпустил груз.

– Спа-си-бо! – выдохнула незнакомка слова по слогам и потупила печальный взор тёмно-карих глаз. Дальнейший путь до вагона она старалась дышать ровно и идти, не оглядываясь по сторонам. А в больной голове, как назойливый дятел, стучала мысль: «Он меня запомнил, этот парень, сейчас он побежит за милиционером».

– Главное, не суетиться, а идти напролом к своей цели! – вспомнила она последние наставления.

Тень № 3: «Ой и попляшете же вы сейчас у меня! А я попаду в Сады Благодати и буду купаться там в наслаждениях, не помня ваших лиц, не зная ваших имен! Я послан Всемогущим! Огненным дождём я прольюсь на головы грешников! Я – кара, которая вмиг настигнет вас! Да!»

Тут я, как автор повествования, могу нажать на паузу и призадуматься над вопросом: «А карает ли Бог человека?»

По словам афонского старца Иосифа Ватопедского, «кара несомненно существует, но вне Бога и далеко от него! Она существует исключительно для бесов, которые добровольно пребывают в высшей степени зла…»

Кирилл, студент:

Утром на кухонном столе парень нашёл записку: «Завтрак на плите, уехала на дачу, люблю. Мама». Небрежно плюхнувшись на стоявший рядом табурет, Кирилл потянул с плиты ещё тёплую сковороду и нечаянно опрокинул её на пол. Из коридора послышались звуки стучащих по паркету коготков. На кухне нарисовалась мамина любимица – такса Брунгильда и накинулась на кушанье.

– Ну зараза! – выругавшись, он со злости на себя пнул табурет.

Собака вопросительно посмотрела на хозяина, а тот сказал своё одобрительное: «Кушай, моя хорошая, хоть на полу мне прибрать поможешь!»

Парень сунулся было в холодильник, да там ничего не было, кроме сливового пюре, предназначавшегося его маленькой племяннице.

«Блин, уже опаздываю на пары», – пронеслось в голове, когда взгляд упал на светящийся электронный циферблат. Кирилл стремительно кинулся в комнату, ища более-менее подходящую одежду. Попутно смёл со стола потрёпанные тетрадки и писчие принадлежности в ярко-красный рюкзак. Через пару минут он уже стоял у двери и завязывал шнурки на кедах. Бруня тихонечко подползла к хозяину и уткнулась влажным носом в руку.