Леонид Кабанов - Ползущие по ветру

– Еще раз такое повторится – выгоню вон.

Женщина она крупная, хваткая, слов на ветер не бросает. После очередных пьянок Володька часто ходил с синяками.

Он познакомился с будущей женой после армии. Пришел на танцы, увидел крупную телом, веснушчатую девчонку и влюбился. Ей тогда исполнилось семнадцать лет. Светка закончила школу, устроилась телятницей на ферму и на вопросы, почему не учится дальше, весело отвечала:

– А зачем? Мне и в деревне уютно. Найду толкового мужика, детей нарожаю и заживу припеваючи.

Она легко сошлась с Володькой, привела его в свой дом. Родители у Светки умерли, сестра жила в доме мужа, места было много, а у Володьки, как говорят, ни кола, ни двора.

Мать с отцом у него пили горькую, по пьяни сожгли дом, сами подались куда-то в дальние края, там и сгинули. Вовка в это время служил в погранвойсках, о трагедии родителей ему сообщили в письме. Тогда солдат с горя напился, за что отсидел на гауптвахте. После демобилизации следов родителей найти не мог. В милиции пожимали плечами – мол, ищем.

Со Светкой они нарожали троих детей: девочку и близняшек-мальчиков. Володька трудился в загнивающем колхозе, Светка подвизалась в животноводстве. Колхоз потихоньку рушился: денег не платили, техника простаивала без ремонта. Володька собирал металлолом, сдавал приезжим коммерсантам, тем и жили. Скорее, существовали. Часто в доме не было денег даже на хлеб. Светка занимала у соседей, ругала мужа на чем свет стоит, иногда поколачивала: Володька пристрастился к рюмке.

Выход нашли: Володька с односельчанином поехал на заработки в Москву. Пару сезонов привозил хорошие деньги. Но между поездками по-прежнему прикладывался к рюмке. Жена терпела, а по весне силой выпроваживала в Москву. Ездил он уже один. Односельчанин умер от цирроза печени: пил все подряд, даже одеколон.

…Володька тихо постучал в окно. В проеме увидел лицо жены, виновато шмыгнул в сени. Светка все поняла:

– Опять? Хоть копейку привез?

– Нет. Подчистую ограбили.

– Пил?

– Чуть-чуть.

Жена тихо охнула:

– Погляди, ирод, в холодильник. Там даже маргарина нет.

И чеканя каждый слог, произнесла:

– Все, Вова, конец! Уходи из дома. Я как-нибудь выкручусь. Буду знать, что надежда только на себя.

– Я переночую, потом уйду.

– Нет! Сейчас. И навсегда.

Володька знал характер жены, вышел во двор. Присел на завалинку, хотел закурить, но в карманах – одна пустота.

Вскоре жена вынесла нехитрые пожитки:

– Забудь нас. Белый свет большой, найдешь себе место. Или… сгинешь.

Ночевал Володька у соседа Николая. Тот сбегал к местной самогонщице, взял в долг бутылку, сварил картошку в мундире:

– Прости, брат, жрать больше ничего нет.

Они чокнулись. Выпили.

– Что станешь делать, Володя?

– Не знаю, наверное, двину в город. Авось не пропаду.

– Может, полечишься, пить бросишь? У тебя же ребятишки подрастают.

– Не могу, Коля, пытался лечиться. От силы неделю терпел. Корежит всего, голова разламывается. Выпью – полегчает. Одолжи лучше денег на дорогу.

– Нету, дорогой мой. Вот завтра Петюня в город собрался. Поговори – довезет.

Без копейки в кармане, голодный Володька слонялся по автовокзалу. Мысли путались. Надо что-то предпринимать. Но выхода он не видел. Огляделся вокруг, подошел к столовой, вдохнул аромат пищи, проглотил слюну.

Сразу не заметил, как кто-то положил руку на плечо. Заматерился было, но осекся. На него смотрели добрые глаза смуглого человека.

– Беда у тебя, парень? – спросил он.

– Жена выгнала, паспорт в Москве потерял, – неожиданно разоткровенничался Володька.

– Все поправимо, друг мой. У меня в лесу пилорама, хочешь там поработать? Денег получишь.

– Согласен!

До места километров сто. Дорога плутала так, что без компаса или сноровки на большак не выберешься.

Хозяин о себе почти ничего не рассказывал. Володька только понял, что в лесу стоят семь пилорам и командуют ими трое братьев-кавказцев.

По приезде хозяин объяснил:

– Кормить буду, вернее, сами, что надо, сварите. Утром – сто пятьдесят граммов, в обед – двести, вечером – чекушка.

– Ты о чем?

– О разбавленном спирте. Да, за все буду высчитывать. За то, что сюда довез, – двести рублей.

– Не жирно?

– Машина кушает бензин, масло, изнашивает запчасти. Понял?

– Не дурак.

– Все, жди, скоро люди вернутся с работы.

Смутное чувство тревоги охватило парня. Он взял веник, начал подметать пол, затем вытер мокрой тряпкой стол, закурил.