Мария Геря: Бумеранг

Встав из-за стола, я спокойным шагом направилась к гардеробной комнате. Пытаясь найти Алину с Сергеем, я осмотрела зал и, заметив ярко-красную накидку Алины, направилась к ней. Увидев того «Тихого» возле них, я передумала и быстро, чтобы он меня не разглядел, направилась прямиком к выходу.

Двое стоявших у выхода мужчин громко разговаривали о машине, которую, видимо, один из них только что приобрел. Замедлив шаг, я подошла к окошку, из которого выглядывал пожилой господин.

– Ваш номер? – улыбнувшись, сказал он мне теплым, немного грустным голосом.

– 118! – ответила я мгновенно, даже не дав ему закончить предложение.

После недолгого молчания, увидев его удивленные глаза, я поняла, что нужно дать номерок. Нащупав в кармане круглый деревянный предмет, я протянула его светловолосому мужчине за окошком.

В момент ожидания мне вспомнилась моя глупая мысль о том, что если мне сегодня выдали номер с моими любимыми цифрами, значит, это благоприятный день, и вечер пройдет удачно. Я верю, что нам передаются подсказки с небес, и если мы их заметим и сумеем понять, то можем рассчитывать на удачу; но, видимо, я неправильно поняла этот знак.

«Надо выбросить эти мысли из головы», – подумала я, получая свою одежду, – шарф ручной работы темно-синего цвета и черное пальто под пояс с большим воротником.

Взяв одежду из рук мужчины, я начала в спешке одеваться; не надев шарф, я направилась к выходу…

– Далеко собралась? – громкий голос, заглушив музыку, ворвался в мое сознание. Обернувшись, я увидела его. Он стоял, облокотившись на раму двери правым плечом, и смотрел прямо мне в глаза.

– Простите? – ответила я, быстро сделав глубокий выдох. Выпрямила спину и готовила свое тело к защите.

«Какой самоуверенный человек! – подумала я. – А стойка настолько неуважительная, что мне стыдно за него».

– Я спрашиваю, далеко ли ты собралась? – даже не шевельнувшись, произнес он и продолжал все так же смотреть мне в глаза.

«Если ты сейчас ему не ответишь, – сказала я себе, – ты будешь, как лягушка, которую поймали и закрыли в коробке».

И тут я решилась.

– Я прошу прощения, но с каких это пор, мы перешли с ВАМИ, – я сделала паузу, – на ТЫ?

– Тебе сколько лет? – мужчина задал вопрос, даже не подумав ответить на мой.

Он направился в мою сторону и стал передо мной. Видно было его желание положить мне руку на плечо, но тут я внезапно решилась ответить.

– Семнадцать!

Мой ответ его мгновенно остановил, и лицо его резко поменялось.

– Малая, значит, пойдем, я тебе такси вызову.

У меня безумно дрожало все внутри, и мне хотелось бежать, выйдя из заведения.

– Спасибо, не стоит, мне недалеко.

– Где ты живешь? – у него был такой спокойный взгляд, и его дерзость куда-то исчезла. Я ответила правду, сказала свой реальный адрес, как вдруг получила от себя же пощечину:

«Ну ты и дура! Сказала свой настоящий адрес? Серьезно? Тебя родители не учили, что говорить незнакомцам, где ты живешь, нехорошо?» – задала я вопрос сама себе, но времени обдумывать эту мысль не было.

Не успела я выйти, как машина с надписью «TAXI» стояла у входа, мужчина назвал мой адрес, открыл дверь и предложил мне сесть. Я, повинуясь, села в машину.

– Довези ее нормально, ладно? – сказав это, он протянул водителю 50 рублей.

Это были огромные деньги.

«Я могла около 15 раз, если не больше, доехать на автобусе до дома и обратно», – мысленно произнесла я.

– Давай, малая, счастливо! – сказал он и, отойдя от машины, закурил сигарету и подал знак таксисту отъезжать.

Меня всю словно парализовало, не успев сказать «спасибо», я просто смотрела в темноту ночи и наслаждалась сознанием того, что еду домой. Я даже не хотела думать о плохом, о том, что меня везет непонятно кто неизвестно куда.

«Я слышала свой адрес, – успокаивала я себя, – все будет хорошо».

Выйдя из машины у своего парадного, я глубоко вдохнула свежий томный воздух. Открыв дверь дома и поднявшись на восьмой этаж, я нашла в темноте свою старую деревянную дверь, нащупала отверстие замка и вошла в квартиру. Закрыв за собой дверь, я наконец успокоилась и поняла, что вечер был непростой. Мне хотелось быстро принять душ и лечь в постель; чувство горечи не проходило, и чтобы не заплакать, мне нужно было поскорее лечь спать.

Со своей матерью я прекратила общение с пятнадцати лет, но постоянно старалась помогать своему двоюродному племяннику.

Моя двоюродная сестра жила с нами с тех пор, как мне исполнилось семь лет. Моя мама сказала, что родители Маргариты не смогут вернуться из командировки; никто подробностей смерти ее родителей не знает или просто не хочет знать. Эту тему мы никогда не поднимали в семье.