Е. Е. - Жил-был стол… Совсем другие истории

Я снова вспомнил тот день… точнее, тот вечер… Зимний вечер, когда всё, наверное, и определилось. И с Верховным Судом. И с моей адвокатской карьерой… Да, пожалуй, со всей жизнью… Всё важное почему-то происходило со мной зимними вечерами…

Он сказал мне, чтобы я задержался после работы. И я уже знал зачем – принесли гонорар. Всё было просто. Накануне я выступил. Убедительно разнес обвинение. Я, конечно, уже знал, что если дело дошло до суда, оправдания не будет. Но всё же ощущал себя гадко: зачем я готовился? Изучал материалы? Зачем ловил свидетелей на противоречиях? Зачем, если никто этого не слышит?! Я выстроил свою речь, как учили на курсах ораторского мастерства. Был основной посыл, мысль, к которой я всё время возвращался, находя новые и новые подтверждения своей правоте. И в тех показаниях, и в невнятности расшифровки аудиозаписей, и в словах самого обвиняемого, и в документах, которые были изъяты, но из которых никак не следовала фикция договора… Я хорошо выступил. Одно только смущало… Все сидели молча. Не вскинулся прокурор ни разу, не воспользовался своим правом на реплику. Скучала судья. Не сделала ни одной пометки, ни разу не взглянула в тома дела, сличая материалы с моим выступлением. Было тихо, и казалось, все только и ждали, когда это кончится… И даже сам обвиняемый скучал. Изучал что-то на своих ладонях и на потолке и совсем не выглядел испуганным. И условный срок подзащитному совсем не радовал меня. А благодарности его дяди и жены казались какой-то насмешкой…

А сейчас вечер. Я сижу перед его столом, как всегда, когда докладывал ему дело. Только тогда он склонялся ко мне, внимательно слушал, просматривал бумаги с моими пометками. А сейчас сидел откинувшись. Снисходительный старший товарищ. А на столе лежал конверт. Это мой гонорар. Там должно быть 5000 долларов. Нереальные деньги. Мне не верилось, что клиент их заплатит. И потому, что деньги большие. И потому, что он оплатил аванс, а на окончательных расчетах, случается, кидают. Тем более, если все договоренности были на словах. Не верилось и потому, что вчера меня никто не услышал. Я говорил о невиновности, а суд нашел лишь какие-то смягчающие-исключающие… Но конверт лежал. Пока ещё на его половине стола. Я должен выслушать что-то от своего патрона, прежде чем он подтолкнет его ко мне. Но голова уже кружилась… 5000 долларов… А я ведь мечтал стабильно зарабатывать тысячу… И виделись мне какие-то магазины на Мясницкой… что-то купить… Ольге… себе… Ещё не держал я этих денег в руках, а уже хотел тратить!

– Ты молодец, – сказал он и подтолкнул конверт. Из деликатности, демонстрируя уважение, а может, из страха, что там не то, что я думаю, я убрал конверт (да нет! То! По толщине почувствовал – то!).

– Спасибо.

– А теперь вот ещё что.

И на столе появилось пять «котлет». Новенькие. Безупречно ровные пачки. Кажется, банкноты ещё слипшиеся… И запах… Запах новых денег…

И я смотрю на них, и уже всё как-то по-другому. Нет, мои пять тысяч так и остались пятью тысячами. Но пять пачек… это совсем – совсем другое… Вообще всё другое.

– Это что? Нам?

– Это мне.

– ???

Он налил немного коньяка в свой бокал. Сделал глоток и долго смотрел мне в глаза. О чем-то думал. Потом достал ещё бокал, плеснул в него. Подвинул ко мне.

– Знаешь… это Остапа Бендера кормили идеи. А в нашем деле платят за решение вопросов.

Я смотрел на «котлеты». Как-то сразу вспомнилось многое и сложилось. Клиенты… их разговоры за закрытыми дверями, куда меня не приглашают. И как они выходят потом, уставшие, но какие-то… успокоенные, что ли… И тогда уже приглашали меня. Рассказывали, как там, что и о чём. Подписывались договоры, и я включался в работу. Но клиентов я больше не видел…

– Но и здесь всё не просто… Я могу договориться… со многими… меня примут… У меня… даже возьмут… Но думать за меня никто не будет. А ты молодец. Ты всегда знаешь материалы. У тебя всегда внятная позиция. Аргументы.

Он делает жест бокалом. Мы чокаемся.

– Ты хороший адвокат. У нас вместе всё получится.

Он отделил две пачки, потом ещё две и ещё одну. И подвинул её ко мне.

Десять тысяч долларов США.

Толстая увесистая пахнущая пачка. И даже что-то там переливается… сверкает.

– Это твои. Эти две… тому, кто принимал решение… Ну а это мои… Я всё организовал… Вопросы есть? Всё устраивает?

Не… не вспомнились мне диплом и заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации… Не вспомнилось, как работал в своем магазинчике и как мечтал вырваться… Не подумалось об интервью журналистам… Не было возмущения… не было стыда… Где-то робко пробежала мысль, что это ведь некрасиво, неправильно… Но так робко…