Александр Вавилов - Вольные

– И что же?

– А то, что сознание человека позволяет ему медленно убивать себя. И оно не просто разрешает ему глотать и выкуривать яд, оно ещё и находит этому оправдание.

Максим кивнул головой в знак согласия, а Сева продолжил:

– А потом эти довольные рожи, затягивающиеся сигаретой, и отпивающие из горла пиво, ходят среди нас и демонстрируют всем своим видом, как им хорошо. Они заражают своим поведением окружающих и показывают будущим поколениям дорогу смерти. Поэтому они не просто самоубийцы, достойные сожаления; они убийцы, заслуживающие смерти.

Макс посмотрел на Севу и увидел в его глазах холодное жестокое намерение совершить что-то ужасное; то, что выходило за рамки представления человека о нравственности и морали. Он понял, что разделяет это намерение, и даже захотел как-то моментально доказать это, но тут же устыдился собственного чувства и посмотрел в землю:

– Ты прав, Сева. Если человек не изменит своего отношения к тому, что сейчас творится и продолжит уничтожать себя изнутри всем этим табачным и алкогольным дерьмом, то у нас не будет будущего.

– Мы не обязаны это терпеть, Макс. Лично я не собираюсь молча смотреть на то, как какая-то пьяная гнида разевает свой вонючий рот, чтобы начать со мной спорить или что-то доказывать мне!

В этот момент Максим вспомнил свои тренировки, когда он только пришёл в кикбоксинг. Когда тренера не было, за него оставался парень из старшей группы, который и вёл занятие. Его звали Гриша. Гриша был лучшим в секции, он начал заниматься, чтобы научиться драться на улице, потому что Гриша был уличным хулиганом, который постоянно участвовал во всех драках, в которых только можно было участвовать. Если где-то кого-то били, то почти со стопроцентной уверенностью можно было сказать, что там был Гриша. А если там был Гриша, то и тем, кто бил, был именно он. Он просто ненавидел тех, кто не занимался, и не дай бог ему было увидеть пацана с сигаретой. Гриша всегда вёл тренировку так, чтобы научить ребят драться не на ринге, а на улице. Он рассказывал, как нужно избивать, и не гнушался продемонстрировать это на ком-нибудь из пацанов.

– Они все курят, они слабые, поэтому вы не должны их бояться! – говорил Гриша и показывал, что нужно было делать с тем, кто курил.

– Вы должны их бить! Вот так! – и он наносил удары по воздуху снизу, от бедра. – Не надо вставать в стойку и поднимать руки. Нужно бить им по мордам моментально, из положения в котором вы находитесь! Чтобы забить сигареты им в горло, а потом, когда эти черти упадут, надо прыгнуть им на голову, чтоб они уже никогда не поднялись!

Это было жестокое время. На районе тогда постоянно кого-то избивали до полусмерти. Максим с друзьями тренировались на тех, кто забредал к ним во дворы случайно. Каждый старался уронить гостя с одного удара. С тех самых пор он и стал панчером, который в будущем сложит на ринге не один десяток своих соперников, прежде чем заберёт пояс чемпиона России.

Однажды со Скорым они увидели пацана с цветами. Он шёл к девчонке с их района, в которую судьба угораздила его влюбиться. Но он был не местный, и поэтому не знал какие порядки были там, где она жила. Максим со Скорым отвели его к гаражам и начали избивать просто за то, что он им не понравился. Таковы были правила улицы: если у тебя на лице было написано, что ты лох и не дашь сдачи, то тебя били. Максим схватил его за уши и начал лупасить лицом о старый прогнивший жигуль, который стоял у гаражей. Залитое кровью лицо и молитвенный плач несчастного только подзадоривали его.

Потом, то дикое время уличного мордобоя забылось; он всё больше погружался в спорт, и постепенно оставил дворовые бои без правил. Поступил на юридический факультет областного университета. Учёба и соревнования превратили некогда беспедельного пацана с района в дисциплинированного грозного спортсмена, которого знали, уважали и боялись многие. И вот сейчас, разговаривая с Севой, он вдруг понял: как же он соскучился по тем временам, когда можно было вот так весело и задорно глушить всяких нариков и алкашей.

До знакомства с Максимом Всеволод, или как его все называли Сева, был типичным уличным беспредельщиком, как могло бы показаться обычному среднестатистическому человеку. Весь день он проводил на улице, подрабатывал случайными заработками и избивал людей на районе. За ним тянулся шлейф регулярных приводов в милицию. Несколько замятых уголовных дел, административных штрафов и домашних арестов.