Екатерина Перепелицина - Сказки юной бабушки. Сборник самоисполняющихся сказок

«Что за безобразие»! – сказала соседка Софья Михайловна. – Моя внучка никогда такого бы себе не позволила.

«Вот же здоровенная дура-лошадь! – сказала соседка Вера Николаевна, заведующая детским садом, и грязно выругалась.

«Вот Везуха ей! – подумал мальчик Миша, на 4 года старше. Ее так, как меня не воспитывают»!

«Надо всё-таки объяснять ребенку, как можно себя вести, а как нельзя! – проворчала Мишина мама.

Но все это было напрасно, потому что Дуся уже поняла и прочувствовал всю силу полета.

Поскольку пол был уже натерт до зеркального блеска, Дуся быстренько оделась, и пошла гулять на бульвар. А швабру-то забыла.

Только было собралась девочка как следует потренироваться, глядь, швабры-то нет.

Ничуть не расстроившись, Дуся решила оглядеться. И увидела она удивительное строение возле боковой дорожки бульвара. Оно было низенькое, зелёной краской выкрашенные и очень-очень интересное. Веяло от него таинственностью и, в то же время, деловитостью. Называлось оно: «Сторожка». А в этой сторожке жил, под видом простого сторожа, Бульварный Дед. Хозяин был того бульвара. За порядком следил, травку растил, горки зимой раскатывал, дорожки, для виду, песочком посыпал. А ещё выравнивал судьбу бульвара и всех, кто на нем гулял, от глупостей и напастей охранял, атмосферу незабываемую создавал.

И стояли возле его сторожки метлы. Ухоженные такие, как на подбор.

Дуся и пошла прямо туда.

«Тебе чего? – с притворной строгостью спросил ее дед.

– Дедушка, а зачем Вам столько метелок? – спросила его Дуся.

Значит надо, говорит. Чтобы порядок был.

– А можно мне Вам помочь порядок наводить? Давайте я весь бульвар мигом подмету!

Ишь ты какая, говорит Бульварный. Прямо весь и мигом?

– Да правда. Я у себя в коридоре натренировались. И песенку Вам спою: «От улыбки хмурый день светлей…»!

А ну-ка попробуй, я посмотрю.

И выдал Дусе метелку. Та аж завизжала от восторга. Схватила метлу, села на нее, да как понесется по аллее, до самого метро!

А малыш, который с мамочкой гулял смотрит и говорит: «Я знаю, это лизники! Да, да, лыжники: быстро проговорила взволнованная мама…

Вернулась Дуся к сторожке раскрасневшаяся, глаза блестят! Дедушка! Спасибо Вам! Давно так не веселилась!

А Бульварный Дед тихо так подозвал ее к себе, да и говорит секретным голосом: " Ты вот что, девочка. Сейчас метелку положи и иди домой на рояле заниматься. А в сумерки приходи на вечернюю прогулку, поговорим.

Так Дуся и сделала. А вечером Бульварный Дед рассказал ей, как он бульвар бережет и атмосферу создаёт. И с тех пор стал учить ее, как помогать ему.

И на метле разрешал покататься. Когда народу становилось меньше, одни вороны на деревьях над детскими площадками.

Стала Дуся летать повыше. Над вечерней Москвой. Над крышами с котами, над дворами с собаками, над троллейбусным проводами…

Стала она потихоньку тоже разбираться в атмосферах. И все запоминала и хранила. Мирные вечерние окна, буйные сиреневые заросли, фонтан «Мальчик с рыбкой» – и многое другое. И голоса, и шаги, и запахи: дворов и улиц, асфальта под весенними дождями, жёлтых осенних листьев и рябины…

Все хранила.

Потом выросла Дуся. И город изменился. И жить переехала она в другой район, и подруги ее, и соседи тоже разъехались.

А на бульваре И сторожки-то уж не стало. И дед куда-то ушел. Но, как пойдет Дуся по бульвару, так и вспомнит, чему дедушка научил: как беречь это место, выправлять дурное на хорошее, всем, кто там гуляет, счастья и мира тихонечко желать.

Ну, на метелке-то, может, и не гоняет уже. А все равно, идёт там, как плывет, чуть выше земли. И говорит: «Счастья, счастья всем, кто ходил, ходит и будет ходить здесь»!

А уж как сбудутся Дусины пожелания – то неведомо. На все Высшая воля.

Первая сказка, где сказительницы учились пользоваться подробным алгоритмом самоисполняющейся сказки. Здесь повороты сюжета, характеры и имена персонажей тщательно продумывались, каждое слово взвешивалось. Главная идея здесь состоит в том, как важно для человека быть подлинным собой. Проживать собственную жизнь. И как порой это возвращение требует самоотверженности и может основываться только на настоящей искренней любви.

Здесь сочинительница играет с именами героев. Так имя принцессы является эквивалентом имени Светлана на многих языках (даже эльфийская Лучиэнь). Здесь, первоначально, автор обращался к образу героини известной книжной эпопеи Сергея Лукьяненко, Светланы Назаровой, которая была, сама того не зная, великой волшебницей, и ненароком, по неосторожности «сама себя прокляла».