Ален Гри - Кофе на ночь

Так вот, этим посредственно-средним утром Силя проснулась ни свет ни заря. Решающий день. Её проект либо примут, либо нет. Перепроверила ещё раз внушительные листы А3 и А2 форматов, чертежи на планшете, ноутбук, папки на рабочем столе.

Есть от нервного перевозбуждения не хотелось, но Силя знала, что сдавать проект на пустой желудок нельзя. Овсянка с ягодами и чай. Кофе нельзя. И так вся на взводе. На кухонном столе лежит многостраничный глянец. На обороте обложки гороскоп.

Ага. Так… Луна в Скорпионе… Так-так… Тревожность… Ну-ну… Сложности… Не начинать важные дела… Ну вот ещё… Марс в Десятом Доме… Ага… Фу. Всё. Вот зачем она это прочла?

В форточку влетел воробей. Он сел на створку, вцепившись в неё своими лапками-проволочками, и дёргано разглядывал Силю то правым, то левым глазом.

Силя попыталась его прогнать и помахала журналом. Воробей сорвался, покружил и вернулся на прежнее место. Силя положила журнал на подоконник и решила приманить птицу крошками. Пока она добывала крохи, воробушек поднапрягся, обгадил журнал и улетел.

Восемь тридцать утра, а она уже ожидает приёма под кабинетом, со всем своим электронным добром, уверенностью и тубусом. Румяная, с огнём в глазах.

Летящее здание. Прозрачные стены, широкие винтовые лестницы будто висят в воздухе, беззвучные дизайнерские фонтаны, утекающие снизу вверх. Во всей этой невесомости и минимализме – коричнево-каштановый кожаный диван, фигурный сруб сосны под журнальный столик и островок изумрудно-зелёного ковролина вдруг дают ощущение уюта, заземлённости и покоя. Силя погладила диван и выдохнула, удобно умостив спину.

Через два с половиной часа она вошла в бушующую улицу хриплая, обессиленная, но счастливая. Принято!

Дома Силя засыпала чайную ложку кофе с горочкой в турку, залила горячей водой и поставила на горелку. Голубится газовое пламя, шипит медная узорчатая турка, собирая кверху пенку с предупреждением не отходить ни на минуту. Закипел. Отставила. Еще разок дала пене подняться.

Аккуратно вылила кофе в чашечку. Ну а дальше её личное извращение, просьба не повторять. Ложечка амаретто. И чайная ложка сгущёнки вприкуску. Прощай, среда.

Луна, может, и в Скорпионе… А воробей в форточке.

Таксист бесил как мог. Бесил больше, чем городские пробки. Под зеркалом заднего вида болтался ароматизатор, испаряющий искусственную розу. Согласно запаху, роза в воображении рисовалась подгнившая, подвявшая и под розовый куст явно ходили коты.

Водитель активно потел, правой рукой дёргал коробку передач и тыкал пальцами в закреплённый планшет, сильно отвлекаясь от дороги. Левой рукой он периодически набирал сообщения на смартфоне или ворчал в него неразборчивые голосовые. Потом долго пытался закурить, закурил, тут же выбросил сигарету, открыл все окна, выпуская табачный дым и впуская в салон и моё лицо выхлопные газы и шум дороги. По радио закончилась песня с тюремной тематикой, и пошла громкая стихотворная реклама, высверливающая сознание.

Зачем я взял такси? Я никуда не опаздывал. Я ехал в клуб, где меня никто не ждал, трезвый, без настроения, для пикапа одет безнадёжно. Уже два месяца я был свободен, и никто не таскал мои футболки по утрам, поджаривая яичницу. Вот тебе и пятница. Вечер, который обязан быть лучшим на неделе, на глазах превращался в дремучесть, и я понимал, что кислотный клуб ситуацию вряд ли спасёт.

На очередном светофоре таксист вдруг повернулся ко мне и весь сияющий, как ребёнок, которому подарили котёнка, с уплывающей в уши улыбкой заявил:

– У меня сейчас двойня родилась! Представляете? Пять лет не получалось… И вот…

Я опешил. Мне-то что? А впрочем…

– Почему же ты не с женой? – наверное, я предположил, что поддержать беседу будет вежливо.

Загорелся зелёный, машина тронулась, и он, радостно расправляя плечи, уверил:

– Вот тебя отвезу, и сразу к ним, – он выключил радио, – так не люблю эту волну! И, знаешь, я курить бросил, а тут, куда деть себя?..

Я смотрел сзади на его взъерошенный затылок и выпирающую счастливую правую щеку.

– А можно я угощу тебя кофе и поеду с тобой? – я замер, понимая, что просьба сия выглядит, по меньшей мере, странно. Я даже сам толком не понял, зачем предложил.

– Давай! – он обернулся всё с тем же безбрежным умилением на лице. Пожалуй, он готов был дружить сегодня с любым и доверять всему миру.

Мы остановились. В кафе я сделал заказ на вынос, но то ли я не так сказал, то ли они напутали, и бумажных стакана нам вынесли три, а не два. Я рассчитался.