Александр Королёв - Depress.io

Теперь, оборачиваясь назад, я точно знаю, что нечто, о чем речь пойдет дальше, вытесняло «враждебные» помыслы из моего сознания, которыми брат с надеждой на мое понимание пытался поделиться. Сейчас мне стыдно осознавать, что ему приходилось очень долго держать это в себе, отхватывая непонимание со стороны родственников и друзей – тех, кто часто является единственной надеждой на руку помощи. Тогда он остался один в этой пожирающей тебя изнутри всепоглощающей пустоте и осознании тщетности.

Он выдержал и справился, и сегодня мы поддерживаем друг друга, делясь интересными идеями и находками, вместе философствуя. Он своим примером вдохновил меня на многое, что есть сегодня в моей жизни; показал, что есть в мире вещи, лежащие далеко за пределами видимого.

Шли годы, я наблюдал за братом, все так же оставаясь холодным к его мыслям. То творчество, которым он занимался, заведомо было отмечено печатью «депрессивно». Музыка, стихи, рассказы, поэмы и прочие методы самовыражения – все это было его терапией и избавлением.

Параллельно всему этому лично я продолжал радоваться жизни. За несколько лет все в корне перевернулось в лучшую сторону, когда я решил оставить учебу в пользу работы. За короткий промежуток времени качество моего быта выросло до невероятного уровня: зарплата программиста позволяла делать с этой жизнью все, что захочешь.

Я покупал, тратил, потреблял, ездил, смотрел, желал, имел; просто был самым ярким примером хомячка, который весь день неугомонно бегает в своем колесе и радуется, зная, что завтра колесо будет на своем месте, предоставив мне очередную возможность не думать о чем-то стороннем. Два раза в месяц мне просто подсыпали корма на мою дебетовую карточку, спонсируя мою инициативность и вовлеченность.

Никакой механизм в этой жизни не работает идеально отлажено. Все в какой-то момент решает дать сбой. Это начало постепенно происходить со мной: колесо давно не смазывали, отчего оно начало поскрипывать; кормушка стала переполняться регулярно поступающим кормом, который я не доедал из-за своей пересыщенности; а милая детвора, с восторгом берущая меня на руки потискать, стала заглядывать намного реже. С тех пор стали появляться какие-то проблески.

Иногда, пребывая в погруженности в обычные дела, меня как будто переклинивало. Что-то внутри говорило мне остановиться и подумать. Я начал наблюдать различные намеки от окружающего мира и странные порывы в своем поведении, после которых у меня в голове обрабатывались такие мысли, которые раньше активно подавлялись. Эти порывы сейчас я вспоминаю как провалы в памяти: занимаюсь какой-либо повседневностью, как вдруг что-то ударяет в голову, и через несколько минут я, не успев опомниться, уже сижу и читаю одну из таких книг, которые раньше называл «депрессухой».

Постепенно я стал вникать и понимать, появилось очень странное желание задавать вопросы и чаще обдумывать совершаемые действия. «Ради чего я это делаю?», «Что такое жизнь, и как мы появились?», «Что такое смерть; я что, однажды умру?», «Где я нахожусь и как вообще появилось это место?». Вопросы, ответы на которые нельзя было нагуглить, ведь поисковик выдает сухую науку, никак удовлетворяющую мои духовные позывы: «Сначала была сингулярность, из которой произошел Большой Взрыв, создавший нашу Вселенную» или «Жизнь – это совокупность физических и химических процессов, протекающих в организме, позволяющих осуществлять обмен веществ и его деление». Духовные позывы? Да, я также стал задумываться о том, что все не может быть так просто, что вот есть «совокупность физических и химических процессов», ничем не подкрепленная изнутри. Это были первые стремления познать душу, эзотерику, энергию.

Так продолжалось около года: повседневность, необъяснимый порыв, какая-то новая мысль о высшем – чем-то, лежащим за пределами колеса. Будто бы кто-то подключался к моей думалке, загружая в нее новые взгляды. Все это время я получал знаки. Знаки судьбы, знаки свыше, можно называть их как угодно, но я явно чувствовал чье-то руководство и опеку, посылаемые намеки. Чувствовал, что меня поощряют за мои помыслы, подтверждая их то невообразимым совпадением, то повергающим в изумление deja vu. Неоднократно я также сталкивался с материализацией мысли: стоило о чем-то подумать, как оно воплощалось в том или ином виде.

Одним из таких спонтанных порывов стало мое желание уехать. Уехать далеко и надолго (если считать, что один месяц это долго). Не помню как, но в какой-то момент ни с того ни с сего я просто договорился на работе о своем месячном отсутствии в офисе, и в электронном кошельке у меня оказался билет на самолет на Восток. Я стоял у входа в аэропорт, когда ясно ощутил этот зов. Некий голос, шепчущий и манящим жестом призывающий довериться ему. С того момента я уже точно понимал, что все это не просто так. Я знал, что меня что-то ждет.