Алексей Тенчой - Откровение ангела

Весь свой выходной, а потом и следующие рабочие дни Милена места себе не находила. Ни спать, ни есть толком не могла. Сказанное Дашей об Анатолии больно ранило ее, ядовитое жало ревности кольнуло девушку в самое сердце. Сильно хотелось плакать, спрятаться от всех любопытных глаз и плакать. А еще хотелось встретиться с милым и спросить у него напрямую, выяснить все. Хотелось, чтобы он развеял закравшиеся в ее девичье сердце сомнения и тревоги. Чтобы снова страстно обнимал, целовал, ласкал только ее и нашел для нее самые важные, самые нежные, самые главные слова, которые сумеют убедить ее в том, что она – одна, она – единственная на всей земле. И нет отныне для него никого ближе и дороже, и только свет ее любви нужен ему в этой жизни.

Так хотелось Милене, но Анатолий в ее магазине перестал появляться, и тревога, переплетаясь со жгучей ревностью, росла в ее душе, кипела, укреплялась, пускала корни, и душа Милены от этого рвалась на части и плакала, как и небо, лившее в те дни на землю дождевые потоки, так схожие с горючими девичьими слезами…

Осень пришла в город внезапно, давая о себе знать сгущающимися на небосклоне тучами и дождливыми, ненастными днями.

И вот в один из таких хмурых промозглых вечеров Милена после очередного затянувшегося рабочего дня, раскрыв над головой пестрый зонтик, медленно шла по улице в общежитие.

В ее походке и понуром виде читалось полное безразличие ко всему окружающему. Как-то машинально передвигаясь, она смотрела по сторонам и, проходя мимо винного магазина, через большую стеклянную витрину заметила Толину куртку. Милена остановилась и стала вглядываться внутрь сквозь стекло: он это или не он? И увидела то, чего лучше бы ей не видеть.

Анатолий целовался с продавщицей.

– Да как он посмел? – со злостью прошептала Милена, а слезы потоком, еще сильнее, чем прежде, хлынули из глаз.

Милене хотелось убежать от этого места подальше, чтобы больше не истязать свое влюбленное сердце такими невыносимыми страданиями, чтобы больше не видеть этого кошмара, но ноги ее стали будто ватными, непослушными и не двигались с места. Застыв, словно статуя, Милена продолжала стоять и смотреть на целующуюся пару.

Утирая рукавом плаща крупные слезы, бегущие по мокрым щекам, Милена ревниво сравнивала себя с девушкой из винного магазина. Ее соперница была гораздо полнее и выше ростом. Сильно вытравленные перекисью белые посеченные волосы неаккуратными прядями спадали на круглое, раскрасневшееся от принятого спиртного лицо. «Как же так? Я же намного красивее и точно моложе нее! Не может Толя ее любить больше, чем меня!» – причитала Милена.

В каком-то кафе заиграла музыка, наполняя мелодичными звуками дождливую улицу. Милена из своего укрытия наблюдала за фигурами Анатолия и его пассии, как за актерами немого кино. И на этом импровизированном, подсвеченном ярким фонарем экране бесконечно мелькали бутылки, рюмки, объятия и поцелуи.

Пришла она домой вся заплаканная и вымокшая до нитки. Девчонки встревожились, не понимая, что случилось. Но Милена, не в силах сказать ни слова, только рыдала.

Настойчивые подруги из обрывков слов между всхлипами и вздохами все же разобрали причину ее страданий и печали. От них Милена узнала и имя своей соперницы, и где она живет, и откуда приехала в этот город, и то, что она уже долгое время встречается с Анатолием.

Всю горькую ночь Милена, ведóмая яростью ревности, планировала различные способы расправы с внезапно вставшей на ее пути Светланой. Да как она посмела так нагло воровать ее, Миленино, женское счастье? «Анатолий только мой, только меня одну он может любить!» – решила Милена и поклялась себе, глотая слезы обиды, что любой ценой уберет с дороги ненавистную соперницу.

С того дня девушка стала хмурой, будто назревающая грозовая туча. Ревность до такой степени изматывала ее душу, наполняла сознание различными образами любовных сцен Анатолия и Светланы, что, не в силах справиться с этим приступом наваждений, Милена стала собирать в свою копилку мести все сведения о Светлане – каждое слово, каждую сплетню. Часто долгими часами она стояла под окнами винного, наблюдая за ней, и однажды, когда Анатолия рядом не было, решилась зайти в магазин.

Милена как-то механически подошла к прилавку и внимательно уставилась на продавщицу.

– Вы чего-нибудь желаете? – услужливо поинтересовалась та.

Милена натянуто улыбнулась и мысленно сказала: «Желаю. Башку тебе открутить желаю!» Но вслух мягким голосом произнесла: