Дарья Миленькая - Пожиратели

– Не знаю, много ли их, и как все выглядят. Мой… целиком не показывался. Возможно, в это сложно поверить, черт, да, я уверен – в это невозможно поверить, но паразит пытается вылезти из моего рта! – воскликнул он. – Прямо из горла. И выглядит, как большой голубой глаз. Я, чувствуя в горле шевеление, открываю рот и вижу его где-то там, толчками пробирающегося выше. Отвратительно!

Федор Александрович скривился, но тут же спохватившись, недоверчиво произнес:

– Прямо так, изо рта?

– Да! Он ужасен, – Матвей сжал голову руками. Его взгляд все еще оставался обращенным к окну, хотя намного уместнее было бы взглянуть на собеседника. – Я не хочу больше этого ощущать!

– И что же делает этот паразит? – психолог в задумчивости пожевал ручку.

Он сидел в своем любимом кресле, сжимая в руках блокнотик. Иногда, когда клиенты увлекались своей историей или слезами, Федор Александрович, сам не замечая как, чуть отворачивался к тому же окну, и мысли – выпущенные попугайчики из клетки – садились на соседние деревья, на провода, хлопали крыльями над проходящими людьми.

– Понимаете, он пожирает меня, мое здоровье. На моих руках появляются странные вещи… – Матвей спешно оголил руки и протянул психологу, удостоившись лишь незаинтересованного взгляда и мысленного замечания по поводу нездоровой бледности кожи. – Мое время! Порой я не помню, что делал последний час или день. Вот что я делал? Только эта тварь знает.

«Ага, – подумал Федор Александрович. – Ну… это уже хоть что-то».

– Но другие паразиты, почему-то, летают просто рядом с людьми или ходят. Они рядом, но не в них, – задумчиво глядя на дрожащую руку, произнес Матвей.

– Простите, а что конкретно пугает – то, что вы их видите или то, что один из них в вас?

Матвей резко глянул на мужчину в кресле, пошевелив сухим языком во рту.

– Я… я не знаю, разве это так важно? Это совершенно не важно, главное, что они есть!

– То есть, если бы внутри вас не было этого, как вы сказали… Как вы его назвали?

– Паразита.

– Точно. Если бы паразита не было внутри – вам было бы не так страшно? – он вопрошающе уставился на клиента, сжимая и разжимая челюсть, заставляя ходить желваки. – Ну, вот вы говорите, что эти паразиты… – это слово сопровождал насмешливый хлопок губами, выстреливающий в комнату мелкие капельки слюны. – На других людях просто сидят или ходят рядом с ними, и только у вас с вашим паразитом такая тесная связь. Это заставляет задуматься. Что для вас паразит? Угроза, монстр или затаенная вина, обида?

– Вы думаете, они не настоящие? Галлюцинации? – сквозь плотно сжатые зубы враждебно выдавил Матвей. – А то, что они откусывают от людей прямо на ходу? Это что-то значит?

Федор Александрович примирительно выставил перед собой раскрытые ладони, не скрывая оголенного безымянного пальца.

Освобожденный от влажных тисков блокнотик не упустил возможности тут же соскользнуть в щелку между сомкнутыми коленями.

– Но люди не падают и не кричат от их укусов. Кровь фонтаном не бьет из их ран. Так, – остановил готово возразить клиента психолог, – ваша работа, как я понял, связана с творчеством?

– Да, – после небольшой паузы неохотно ответил мужчина. – Я рисую картины в одном из современных жанров искусства.

Психолог победоносно вскинул брови, словно найдя ответ на все вопросы.

– Нет, понимаете… – замялся мужчина. – Это никак не связано. По правде, я просто пачкаю краской холст, а моя сестра находит дураков, которые видят в этом какой-то смысл. Его там нет. Или перерисовываю чьи-то работы, меняя цвет и добавляя пару деталей от себя.

– Вы зарабатываете на жизнь мошенничеством? – с каким-то странным интересом спросил психолог.

Бог знает, что у него было на уме, однако человеком он был неверующим.

Тонкие губы Матвея дрогнули в улыбке.

Лицо его до сих пор сохранило юношеский отпечаток, хотя не так давно ему исполнилось двадцать четыре года.

Дело было в карих глазах, которые по-детски – наивно и без тайного умысла – смотрели на мир. Для этих глаз всегда было все просто, и эта-то простота отпугивала любящих вечно все усложнять девушек.

Однако в отличие от спешащих познать мир детей, Матвей с какой-то старческой скукой проживал свою жизнь, упрямо считая, что в ней не на что смотреть. Только одно могло его в этом разубедить, напомнить о том, что существует за пределами окон, городов и экранов гаджетов, но он так редко по-настоящему обращал на это внимание, что, как ему кажется, напрочь лишало зеркало власти над ним.