Лариса Чернышева - Жить – не тужить

Куда, куда вы валите, преступники,

Мечи в безумьи выхватив?

…Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют,

Враждуя лишь с другим зверьем!

КЛЕОПАТРА (обнимая его). Но это же не про тебя. Про Октавиана. Пусть он правит там, а мы здесь. Ты властелин Азии, ты – преемник Александра…

МАРК АНТОНИЙ (успокаивается; улыбаясь). Нет, моя радость, это ты – его преемница. Я – грубый римлянин. А ты – утонченная македoнянка. Царица царей!.. Азия теперь твоя.

КЛЕОПАТРА (лукаво). Как говорил хозяин кабачка: за угощение спасибо, но… Как бы ты опять не сбежал в Рим, к своей римской женушке.

МАРК АНТОНИЙ. Не сбегу. Я даже в завещании написал: «похоронить в Александрии».

КЛЕОПАТРА. Здесь нужно жить, а не готовиться к смерти. Александр сделал своей столицей Вавилон, ты сделай Александрию.

МАРК АНТОНИЙ. Римляне мне этого не простят. Как не простили, что я женился на тебе и отдал нашим детям Азию.

КЛЕОПАТРА А тебе нужно их прощение?

Входит секретарь

СЕКРЕТАРЬ. Прибыл Ирод, царь Иудеи. Просит принять.

МАРК АНТОНИЙ. Приму. Веди его сюда.

Секретарь уходит.

КЛЕОПАТРА. Не дай ему тебя обмануть. Он жесток и хитер. Я получила письмо от его тещи, она пишет, что он убил почти всех ее родственников, устроил ужасную резню в Иерусалиме. Его все ненавидят. Даже собственные дети и жена, Мириамма. Он ее бешено любит и бешено ревнует. Как ни одну из десяти своих жен. Ему стало известно, что она послала тебе свой портрет… Она очень красива?

МАРК АНТОНИЙ. Для меня нет никого красивее тебя.

КЛЕОПАТРА. Я знаю, что он собирался подослать ко мне убийц.

МАРК АНТОНИЙ. А я знаю, что, пока я жив, никто не рискнет поднять руку на женщину, обладающую величайшим значением для своей эпохи.

КЛЕОПАТРА Не до шуток, друг мой. Враги в Риме, враги даже в какой-то жалкой Иудее. Нас не оставят в покое, даже если мы с тобой оставим в покое их всех. Нет мира под оливами. Все воюют с начала времен, как говорят у нас в Египте.

МАРК АНТОНИЙ. Я никому не дам в обиду тебя и наших детей (целует ее). А со всеми этими иродами я разберусь.

Входит ИРОД.

ИРОД (кланяясь). Великий Антоний! Царица Клеопатра!

КЛЕОПАТРА, едва кивнув в ответ на приветствие Ирода, уходит

МАРК АНТОНИЙ (сурово). Я наслышан о твоих зверствах, Ирод.

ИРОД. Недруги порочат меня в твоих глазах… Ты же знаешь, как я тебе предан.

МАРК АНТОНИЙ. Не уверен. В любом случае жестокость отвратительна. Ты должен знать, что мы, римляне, лишаем царской власти тех, кто не умеет править вверенной им страной.

ИРОД. Я всем обязан тебе, Антоний, твоей щедрости и справедливости. И уверяю тебя, я умею платить добром за добро.

МАРК АНТОНИЙ (смеясь). Хочешь меня подкупить?

ИРОД. Хочу доказать тебе свою преданность.

МАРК АНТОНИЙ (с усмешкой). Что ж, попробуй… (помолчав, серьезным тоном) Скоро у тебя будет такая возможность. В моей войне с Октавианом.

СЦЕНА 5

Голос диктора: Четыре года спустя Марк Антоний и Клеопатра потерпели поражение в войне с Октавианом. Узнав, что войска Октавиана идут к Александрии, Клеопатра, отправила своих детей из страны в надежное место с верными, как ей казалось, людьми. Сама же с преданными ей служанками закрылась в высокой башне, примыкающей к храму Исиды. Она приготовилась себя сжечь, но не даться живой в руки врагу, если с Октавианом не удастся договориться о передаче власти над Египтом ее сыну. Она укрылась не только от Октавиана, но и от Марка Антония, который бушевал, обвиняя ее в предательстве, думая, что она сдала войскам Октавиана порт Пелузий, морские ворота Египта. Она послала сказать Марку Антонию, что покончила с собой. Услышав это, он бросился на меч, но не сумел нанести точный удар, и мучительно умирает.

Широкие ворота башни заперты изнутри. У стен навалены кучи хвороста. На площадку перед башней вбегает вестник.

ВЕСТНИК. Царица! Октавий велел передать, что не причинит тебе вреда! Открой ворота, выходи!

В высоком окне появляется КЛЕОПАТРА, отрицательно качает головой.

ВЕСТНИК уходит. Вбегает СЕКРЕТАРЬ КЛЕОПАТРЫ

СЕКРЕТАРЬ. Царица! Марк Антоний умирает. Пронзил себя мечом. Но он еще жив!

КЛЕОПАТРА. Несите его сюда! Скорее!

СЕКРЕТАРЬ убегает.

Через некоторое время к воротам башни приносят залитого кровью Марка Антония. Он простирает руки к Клеопатре, силясь подняться. Клеопатра бросает из окна веревки, слуги внизу обвязывают ими полуживого Марка Антония и поднимают на руках как можно выше. Клеопатра и две служанки, наклонившись из окна, изо всех сил тянут его на веревках вверх. Наконец, его втаскивают через окно внутрь башни. Раздается плач Клеопатры, причитания служанок.