Елена Касаткина - Непридуманные истории

– Пап, а что за сон? Ты хотел рассказать, помнишь, перед операцией?

– Сон?.. Ааа… Стрижёв за мной приходил. Звал в футбол играть.

Я вопросительно смотрю на отца. Витька Стрижёв, друг детства, умер 5 лет назад.

– Собрал команду… Из наших… Заводских.

– И?.. – спрашиваю, тревожно поглядывая на красный рубец. Перехватив мой взгляд, отец поглаживает едва заживший шов.

– Они все уже умерли.

Отца не стало через семь лет, к тому моменту он полностью победил страшную болезнь, а умер от инсульта.

Эту историю мне рассказала случайная попутчица. Рассказ звучал, как исповедь, как покаяние, как самобичевание – отчего на глаза и у неё, и у меня накатывались слёзы.

«Не помню, сколько мне было лет, но была я тогда ещё совсем маленькой девочкой. Едем мы с мамой в кабине грузовика из деревни, а в руках у меня спит пушистый серый клубочек-котёнок! Меня счастливей нет, у меня появился котик Мишка!

Вот однажды заметили мы, что он чешет до крови за своими ободранными ушками. «Лишай», – сказала мама.

Лето тогда было. Мне лет шесть. Вот мама и говорит мне, протягивая какую-то записку: «Бери Мишку и в ветеринарку, усыплять кота надо, пока не перезаражал нас всех, иди!».

Была я девочкой послушной и тихой, маме перечить у нас не принято. Пришла в ветеринарку, переносок-то тогда никаких не было, Мишка доверчиво спит в тряпке, в которую мама его завернула, а я, глотая слезы, подаю записку ветеринару.

Унёс он его, а через несколько минут отдает мне кулёк обратно: «Похорони»…

Домой я его не принесла, где оставила – не помню, как до дома дошла – тоже… До сих пор себе простить этого поступка не могу, а что я тогда могла?»

Минут двадцать после этой исповеди говорить я не могла. Вспомнился рассказ одной блокадницы о том, как она во время блокады кормила в подъезде кошку. Сама от голода умирала, а половину своей хлебной пайки отламывала. В память врезались слова: «Я её кормила, чтобы остаться человеком».

Лёха и Санёк дружили много лет. Ещё с института. И на работу устроились в одно и то же НИИ, только в разные отделы. Оба неплохо зарабатывали, оба обзавелись семьями. Тут и нагрянули «святые» девяностые – время свободы и возможностей, как многие тогда думали. Вот и Санёк так думал и не просто думал, а решил свою возможность, так сказать, реализовать в виде новенького авто. Тем более, что автосалонов на тот момент понаоткрывалось «дай Боже». Стоят машинки в автосалонах новенькие, красивенькие, глянцевой поверхностью посверкивают. Санёк в окна витрин заглядывает, любуется, прикидывает какую взять. А что денег не хватает – ерунда! Любой банк тебе хоть сейчас любую сумму под проценты отвалит.

Пришёл Санёк в банк, а ему – будьте здоровы, денег мы вам, конечно, дадим, только нам от вас поручитель нужен, человек надёжный. Санька к Лёхе. Так мол и так. Будь другом – поручись. А чего ж не поручиться? Поручился Лёха. И вот новенький автомобиль теперь у Санька во дворе стоит, на солнышке поблёскивает.

Всего в этой жизни отмерено поровну: и радостей, и горестей. Случилась у Санька беда. Не с самим, а с супружницей. Беда случилась рано утром в виде инсульта. Слава Богу, Санёк сразу всё понял, «Неотложку» ждать не стал, отвёз жену в больницу сам и весь день просидел в больничном коридоре.

Когда на следующий день Санёк пришёл на работу, начальник сразу отправил его в отдел кадров, где ему популярно объяснили, что прогулянный день должен быть подтверждён больничным листом, а раз нет у Санька такого документа, значит, по закону его обязаны уволить. Психанул Санёк, послал всех подальше и… остался без работы. А остаться в девяностые без работы – это всё равно, что подписать себе смертный приговор. Тут то всё и понял Санёк про эти возможности. А особенно понял, когда подошло время кредит платить. Платить то нечем и стал Санёк от банка прятаться.

Серьёзным банковским труженикам играть в прятки некогда, вызвали они поручителя и потребовали внести необходимую сумму. А сумма надо сказать к тому времени набежала немалая. Нечего делать, заплатил Лёха всю необходимую сумму и стал сам друга разыскивать. Нашёл. На даче.

– Верни, – говорит другу, – деньги.

– Так нет у меня, – отвечает Санёк.

– Так машину продай.

– Я бы продал. Да кто её купит. – И двери гаража открывает, а там смятая в хлам иномарка.

С тех пор Лёха в поручители больше не ходит и в долг никому не даёт. Даже друзьям.