ЕКАТЕРИНА БЛЫНСКАЯ - ВРЕМЯ ЛАСТОЧЕК. Роман о первой любви

гласила эта оригинальная укоризна.

Лиза стояла на крылечке и, по отцовскому наущению увязав длинные, бесстыдно-рыжие волосы в узел, наблюдала за здоровенными парнями, таскающими лодки, трубы и поддоны.

Того, что нагло воровал «тульпаны» в палисаднике вчера вечером, среди них не было. И Григорьич не спешил с рыбалки, чтобы переругаться с нечестным Вертолетчиком и его местными друзьями. Одна только Нина Васильевна без утомления полоскала их и их родственников, но несмотря на ее богатую выражениями русскую речь, парни таскали молча и даже попросили у Лизы попить, подмигивая ей на голубом глазу.

Томный вечер, отгромыхав наполненным кузовом грузовика, перетек в чуть слышное потрескивание стрекозиных крыльев, недовольный бубнеж Нины Васильевны и легкий скрип вторых, оставшихся качелей, на которых сидела Лиза и кот.

Лиза еще не выходила за ворота. Она привыкала ко двору, к новому месту, к дому, в котором запах старого дерева тяжело мешался с плесневой отдушкой.

Она выбрала себе место на веранде, куда затянули старую, подранную котом тахту. Но спать было еще страшновато, окно закрывалось с трудом и только на один кривой шпингалет.

Лиза готова была зареветь от тоски по старой даче, где сейчас наверняка ее соседи Попенок и Мясушко катаются по асфальту на великах до свинарника и обратно, а Василька уныло, втихаря покуривает в ветлах, вспоминая ночные посиделки с покером и «Мафией».

Все было чужим. Но лес, опушенный по краю акациями, не пугал. Он светился белым песком, и от новой реки, мощной, незнакомой и широкой, пахло весенним половодьем даже через бесконечный частокол сосняка.

Нина Васильевна, Лиза и Григорьич распаковывали коробки, выставляли посуду, трясли подушками и одеялами. Нина Васильевна была довольна. Она уже познакомилась с соседями.

– Там вон, в каменном доме, живет дядька, чуть постарше меня… Максимыч. Фамилия их – Отченаш, только не падай. У них есть две собаки, одна ощенилась, и нам дадут песика Бимку. Максимыча жена – Фая. Она работает в сельсовете главбухом, зря ты назвал их идиотами, хорошие люди. Правда, немного странные… Справа – двое детей и родители, за ними – Шура и ее муж. Ну, потом лес… С лесничкой я еще не говорила. Слева… от Отченашей тоже какие-то дети и за ними тоже трое детей.

– А возраст этих детей, мама? – перебила ее Лиза.

– Ах, от десяти до… до… двадцати… в общем, тебе будет с кем мячик погонять.

– Феклуша, бросай куклы, иди замуж… – процитировал Григорьич.

– Сами идите туда, – отмахнулась Лиза и шумно чихнула.

– В зависимости от местности слово «главбух» звучит двусмысленно, – добавил Григорьич. – А он кем работает? Максимыч твой?

– Он ведет хозяйство по новаторской системе.

– Слышал. А что там за система?

– Система экспрессивной экономии. Его жена сажает картошку в лыжах.

– Зачем!

– Чтобы экономить землю в междурядье!

– Это как? – роясь в инструментах, спросил Григорьич. – Где мой молоток, женщины?

– У него работник есть, он не один! – гордо сказала Нина Васильевна, выуживая из дамской сумочки молоток. – Вот твой молоток! Так как это самое важное, я его далеко не убирала!

– Один главбух уже наниматься приходил, – сказала Лиза, еще раз чихнув от пыли. – Молодой совсем. Крал тюльпаны в палисаднике, там и поймала его.

Нина Васильевна, бережно обтирая стеклянную конфетницу под хрусталь, фыркнула.

– Я думал, народ уже не нанимается. А ты, со своим чуйством юмора, тут не это самое. Не понимают тут твоих приколов, ясно, Лизка? – сказал Григорьич. – Интеллектуалов ни фига тут нет.

– Но я еще не начинала… – хмыкнула Лиза.

– И не надо! Кушать все хотят, – сказал Григорьич. – Может, нам понадобится работник. Тут дел много. У меня же нет сыночка! А, мать?

– И что? – снова фыркнула Нина Васильевна. – Ты с девками не справишься.

Григорьич ударил молотком по деревяхе, и весь дом, казалось, вздрогнул. Лиза зевнула.

– Я пойду спать.

– Иди лучше к соседям. Там девчонка такая, как ты. Познакомишься.

Лиза вспомнила, как мельком видела толстую маленькую девушку, больше похожую на тетку, идущую до колонки с двумя ведрами.

– А, эта, что ли… невеста…

– Чья? – удивилась Нина Васильевна.

– Этого работника, что к нам приходил…