Леа Ри - №4

Справа откуда-то появилась кухня. Три стенки без крыши и кафельный пол, плита, пара тумб и повар в белом фартуке и колпаке. Он держал сковороду в руке в стороне от плиты и виртуозно что-то на ней поджаривал. Я не поняла, включена ли плита или нет. Но, наверное, повару это не мешало. Ведь он повар-виртуоз.

Он широко улыбнулся мне, и я подумала, что он похож на итальянца.

Не всегда нужна плита, чтобы приготовить блюдо… И это был второй ответ.

Как всегда неожиданно я провалилась. Земля подо мной провалилась, как ветхие деревянные доски. Я закричала, не зная, куда падаю.

Я пролетела минимум два этажа потому, что передо мной промелькнули комнаты с красными узорчатыми обоями.

Приземлилась удачно. Осмотрелась. Комната. Довольно уютная. Два светильника с теплым персиковым светом, кровать, тумбочка рядом и две двери с одной стороны угла и с другой. Я приземлилась как раз лицом в угол.

Справа или слева. Деревянные двери смотрели на меня. Я не знала, что за ними. Возможно, я могу сама решить, что там будет. Я помнила это из снов. Когда уверенно идешь и представляешь, что ты увидишь, так и происходит. Но с другой стороны, мне было интересно, какую загадку задаст мне Иллюзион.

Я открыла правую дверь. Коридор с теми же красными обоями. Заворачивал дугой налево. И я зашла в левую дверь комнаты, из которой только что вышла.

Наверное, зря я подумала о снах. Иллюзион не хотел решать за меня. Наверное, по старой привычке я захотела опять за кем-то пойти, и ему это не понравилось.

Я снова встала напротив угла и взялась руками за края двух дверей, пытаясь сдвинуть их в угол. Через пару секунд усилий двери поддались и подвинулись, как на рельсах. Они дважды стукнулись друг об дружку и слились в одну. Угловая дверь или дверь в виде угла. С изогнутой кованой ручкой слева.

Я распахнула ее. Комната потеряла один угол, и я пошла вперед. В неизвестную темноту. За дверью было ничто. Я шла по твердому черному полу в такую же черную пустоту.

Я могу сделать даже то, что другим покажется невозможным. Любой может, и любому любой покажется сумасшедшим, идущим в никуда.

Вокруг гулял ветер. Стало прохладно. Мне казалось, что вокруг меня в темноте пространство все увеличивалось. Стало страшно. Я совершенно одна посреди пустоты, и я не знала, как вернуться к шаману.

Но нет. Я же могу все!

Я закрыла глаза и решила представить обстановку, которую хочу увидеть.

Я услышала, как что-то разбилось и рассыпалось. Мир вокруг меня? Мои мысли? Сознание?

Я с опаской открыла глаза.

– Со страхом еще надо поработать, но в целом неплохо, – сказал шаман.

Он сидел напротив меня по-турецки с трубкой в руке, окруженный подушками. Я снова была в его вигваме, и костерок перед нами все так же грел ноги.

Мне оставалось только сказать спасибо. Два дня назад я пришла с мелочными вопросами, которые, скорее всего, вызывали у него смех, а, может, не вызывали… Может, ему вообще было все равно, сижу я здесь или нет… Снова эта планета и привычное тепло, люди… Может, он живет в этом Иллюзионе вечно. В нем все так зыбко и изменчиво… и хорошо. Может, ему все равно даже, есть ли он сам или нет… А он меня видит? И по-прежнему ли это я?

О боже! Что же он со мной сделал?..

Он всегда любил аквамарины, поэтому его прозвали Блу. Ему казалось, они таят в себе другие миры, переплетающиеся иллюзионы, лабиринты, коридоры с загадками, и ему очень хотелось разгадать тайну чарующего синего камня. У него дома собралась огромная коллекция аквамаринов разной величины, и в каждом заключалась своя маленькая вселенная. Злобный великан, который остался совсем один потому, что сожрал всех остальных; непонятные перетекающие разноцветные капли, изменяющиеся в полете, Блу был уверен, что это тоже кто-то живой; гномики-шахтеры, забавно шагающие по тропинкам из дома к шахтам и обратно; девочка, разговаривающая со странным исчезающим котом и гусеницей, которая курит трубку…

Блу любил перебирать камни, вглядываясь внутрь, угадывая новые грани, новые ходы, замечая новых каменных жителей, они его не замечали. Они тихо жили внутри аквамаринов, любили, ходили на работу, ели, суетились, а может, тоже разглядывали свои маленькие камни, которые нашли в подземельях аквамаринового мира. Это было невозможно в реальности, но Блу мог фантазировать вместе с камнями.

У Блу было мало друзей, никто не понимал его странностей. Он был неразговорчив, не понимал шуток, а только глупо улыбался, думая о своем. В конце концов, Блу решил, что не стоит выходить из дома, только за любимым молоком и маковым сладким кренделем. А другие продукты он закупал на неделю. Блу решил, что теперь можно исследовать и другие камни, наверняка он найдет в них что-то новое.