Таня Сербиянова - Любовь с туарегом. С милым рай и в шалаше

Да, также нельзя. Так до чего только хочешь можно дойти.

И тут уже сама почувствовала, что и мне сейчас надо туда же, за ней следом к нашей лежке. И пока следом бреду по воде, то вижу, как она снова присела лицом ко мне и с наших полок… прямо чуть ли не на меня.

– Ты чего, совсем… Ну, куда ты? Я же тебе говорила…

А она, откинувшись на руки, да так выдает, что даже не успеваю отступить, как эта горячая попадает мне на ногу и живот.

– Ну что ты делаешь? Какого, черта? Что ты устроила? Что это за цирк!

– Это у тебя, что ни раз, то цирк, цирк, а у меня мощь, смотри…

– Ну, ты и дура! Сама ты циркачка, понятно! А ну, подвинься? Что разлеглась, да еще выставилась! Тьфу ты! Ну, ноги, ноги хотя бы сдвинь, я же тебе не мужик…

– А почему бы… Знаешь, я темпераментная и люблю, когда ты меня там… – провокационно так говорит, призывно сверкая уже точно пьяными глазами…

Этого мне еще не хватало?! Она, еще, чего доброго, так и полезет…

– Ну все, все! Отодвигайся и спать! Тоже мне профессионалка…

И уже с головой зарываясь в тряпки, чувствую, как ее нога все равно наваливается на меня, тяжело и горячо прижимая. И уже засыпая, себе говорю, что с ней обязательно насчет всего такого поговорю, в том числе и о ноге, которую она отбрасывает, нет, не так… правильно будет сказать, насовывает или как? А может, все же – забрасывает, так? Что-то и не так, а вот как не успеваю сообразить и проваливаюсь в тепло от солнышка, тряпок и ее горячего тела, тяжелой ноги, особенно оттого, что сама почему-то взяла и приложилась рукой туда! Туда, как она говорила ее Вальдемар… А она ничего подумала, мягкая, мокрая и горячая прямо какая-то…

Опять просыпаюсь первой, но теперь уже от острой жажды и чувства голода.

– Нет, также нельзя, так можно сдохнуть!

– Опять ворчишь… и что это ты за вредина, все ворчишь и ворчишь, спи уже…

Я поняла, что она мне это во сне, а мне не до сна.

Пить, пить! Черт! С ума можно сойти!

Воды по колено, за бортом целое море, а пить нельзя, а где же такая простая питьевая вода? Встала и снова в воду. Противно, но надо…

Как я нашла бутыль воды, сама позавидовала. И пока не захлебнулась, все припадала и сосала из бутыли, обливаясь, дрожащими руками бережно придерживая бесценный сосуд.

Нет, говорю себе, надо обязательно установить питьевой режим! Вспомнила, что говорил доктор нам на занятиях. Иначе откажут почки, а следом…

Так, пить надо до тех пор, пока не заработают почки. Так, кажется? А что это значит? Да, что? Как я пойму, заработали они или… Ах да! Вот же, балда! Надо еще пить, раз до сих пор не писаю… А вот когда… вот тогда и почки заработают. Поняла наконец-то. И вскоре почки заработали, отметила с облегчением…

Под завалом, как-то нашими совместными усилиями обнаружила место для лаза и, согнувшись, полезла вверх на корму. Пару раз мне казалось, что застряну, но потом все-таки выкарабкалась. И хоть кругом хаос, но я отчетливо вижу, торчащее колесо огромного штурвала на спицах, как колесо от велосипеда великана. Я его сразу же запомнила, таким он мне показался странным вначале, огромным и совсем несовременным. Даже потрогала рукой. Штурвал не проворачивался, к тому же вода, когда лодка приседала, угрожающе близко наползала на корму, поднималась и если бы, не движение яхты вперед и задранный, облегченный нос корпуса, то нас бы уж точно утопила.

А облегченный – это потому, что не было уже мачты, парусов, почти всего выступающего над палубой кокпита. Кокпит с надстройкой над палубой увеличивает объем расположенной под ней каюты. И еще облегченным был от выломанных огромных кусков самого борта яхты. За кормой в воде тянется, словно за гигантским воздушным змеем, который упал в воду, какая-то дикая путаница из тросов, остатков паруса, тряпок каких-то ломаных кусков пластика, палубы, борта и кучи каких-то частей от чего-то, чего никогда даже на яхте и не видела. Все это красиво, но…

А где, же наши мальчики? Где Коля, Вальдемар? Неужели они… Нет, не должны! Надо поискать следы их присутствие или хотя бы понять причину, почему мы сейчас разлучены.

Особенно тщательно осматриваю то место, где был привязан спасательный плот. Как мне не страшно, но я легла и запустила руки под воду и вода, то накрывая меня с головой, то отливаясь, угрожающе пыталась стянуть с корабля. Наконец-то ухватила то, что так опасно искала.