Михаил Сверлов - Бегущая по тундре. Документально-художественная повесть

О широте и глубине знаний Якова во многих сферах человеческой жизни Анна узнавала в совместных командировках.

Однажды, когда бригада работников окружкома комсомола возвращалась из командировки в Певек, а рейс на Анадырь откладывался по погодным условиям, они коротали время в комнате профилактория аэропорта Апапельгино. В соседней комнате геологи разгадывали кроссворд.

Когда они задумывались над каким-то словом, Яков через фанерную стенку подсказывал им. Через некоторое время, после очередной точной подсказки, дверь в комнату комсомольских работников открылась, и просунувшаяся в появившуюся щель бородатая голова спросила: «Кто тут такой умный?» Увидев обозначенного пальцами присутствующих в комнате Якова, голова коротко бросила: «А ну, пошли к нам». Яков ушёл. Через час он появился в комнате в сопровождении своего волосатого знакомого. «Хороший парень, – сказал тот, – но с большим недостатком для нашей территории».

– С каким? – удивлённо спросила Анна.

– Не пьёт. Понимаете, совсем не пьёт этот человек. Да и человек ли он? – и волосатый геолог громко захохотал. – А вообще-то и хорошо. Нам больше достанется, – и он вывалился из комнаты.

– Весёлые ребята. Только что вернулись с «поля», а теперь летят в Магадан, – сказал Яков, усаживаясь на своё место. – Говорят, что нашли золотое месторождение недалеко от твоего родного Рыркайпия.

С течением времени Анна стала понимать, что нравится Якову. И он становился ей не безразличным. Яша много помогал Ане в подготовке выступлений на разных собраниях, активах, совещаниях. Он мог часами объяснять ей вопросы, касающиеся организации работы производственных звеньев, взаимодействия промышленных цепочек, как мог, снимал её волнение перед выступлениями. А волновалась она всегда, особенно когда говорила о сохранности природы. Анну возмущало варварское отношение геологов, золотодобытчиков, месивших своей тракторно-вездеходной техникой оленьи пастбища. Яков, в целом соглашаясь с ней, доказывал необходимость проведения геологических, горных работ. «Ты понимаешь, – говорил он ей, – что на одном оленеводстве невозможно поднять жизненный уровень людей, живущих на Чукотке. Нужны промышленные предприятия, фабрики, горно-обогатительные комбинаты. Земля Чукотки полна полезными ископаемыми, и их надо брать. Это принесёт в бюджет сотни миллионов рублей, а на них можно и нужно строить жильё, больницы, детские сады, школы, клубы во всех населённых пунктах территории».

– Но тундра! – возражала Анна. – С тундрой-то как быть!? С её уничтожением пропадёт оленье стадо, а с ним – и жизнь, традиционная форма хозяйствования аборигенов, история чукотского народа.

– Тундру надо беречь, – отвечал ей Яков. – И много, много говорить о сохранности природы с руководителями организаций, от самого низового звена до областных руководителей, ведущих хозяйственную деятельность здесь. Ты же занималась ликбезом среди местного населения? Вот и здесь надо организовывать ликбез среди руководителей по сохранению окружающей их среды.

– Ну, да! Так они и станут нас слушать.

– А не станут, – твердо сказал Яков, – надо заставлять бережно относиться к столь ранимой чукотской природе большими денежными штрафами, лишением лицензий на пользование земельными угодьями, снятием с работы людей, не понимающих и не принимающих во внимание эту проблему. Прокуратура-то зачем? Заставьте их работать по этой проблеме. Что твои начальники не видят этого? Если не видят, нужно учить и их, приглашать сюда учёный народ, почвоведов, исследователей с авторитетом в правительственных кругах.

Таких бесед-споров было много и по разным темам.

Со временем Анна познакомила Якова с отцом, и они стали частенько чаёвничать в её однокомнатной квартире, выделенной им Окружкомом партии, когда она стала первым секретарём окружкома комсомола.

Аня старалась обучать работников окружкома хотя бы навыкам разговорного чукотского языка. Для этого приглашала из педучилища специалистов, сама старалась объяснять слова и словосочетания.

Но дело шло плохо. У них даже вышел спор с Яковом на эту тему. Он настойчиво советовал ей самой учить… английский язык. Но она всегда отвечала, что он ей не нужен, и что это пустая трата времени.

Как-то спор на эту тему возник во время чаепития у неё дома на кухне. Отец долго слушал их спор и вдруг спросил у Якова на английском, знает ли он сам язык. Наступила немая сцена из «Ревизора». У Якова во рту застрял кусок пирога, а чашка выскользнула из рук и брякнула о блюдце. Вывел его из ступора заливистый Анькин смех.