Ирина Михалевская - Сказочный ларец твоей души. Для тех, кто вырос, но верит в чудеса

– Так и ты один, что здесь такого?

– Ну, я неспроста один…

– А с чего, если неспроста?

– Не знаю, – вздохнул Зайчик. Он уже подустал рассказывать всем свою непонятную историю.

Ворона обошла Зайчика, внимательно разглядывая.

– А что за браслеты у тебя? Блестят… – мечтательно уставилась Ворона и, наверное, облизнулась бы, если бы птицы могли облизываться.

– Тоже не знаю.

– Хм, на себе носит и не знает. А нужны они тебе?

Зайчик задумался. Они просто были всегда. А нужны или не нужны… Так он и не думал никогда о браслетах.

– Снимать-то пробовал?

– Нет, – растерянно ответил Зайчик, рассматривая браслеты будто впервые.

– Сними хоть один, дай посмотреть.

Зайчик протянул лапу Вороне, и та с легкостью сняла клювом блестящий браслет. На его внутренней стороне было две буквы: У и Б.

– Как интересно! А на остальных что?

Еще один браслет с четырьмя буквами К, О, Н и А. Еще один – с тремя – И, Т и Ь. И последний – Д, Р и А.

– Ишь ты! Люблю загадки. Давай к Сове полетим, она мудрая, точно разгадает, – Ворона собрала браслеты в клюв и повернулась к Зайчику.

Но Зайчика уже не было. Вместо него на земле сидело трехтонное чудовище и с удивлением рассматривало свои покрытые броней лапы.

– Охохонюшки… – прошептала Ворона и тихонечко попятилась. – Огогошеньки…

– Ворона, что со мной? – пока еще заячьим голосом спросил Дракон, выпуская из пасти клубы дыма. – Ты куда, Ворона? Стой!

Но Вороны и след простыл.

Вечером она показала мудрой Сове браслеты, и та разгадала их загадку. УБИТЬ ДРАКОНА.

***

– Арин, а что дальше с Зайчиком было? Ну, то есть с Драконом?

– Дальше-то? Молчит о том сказка.

– Теперь он Дракона убьет, да? Исполнит свое желание?

– Если будет продолжать хотеть, то обязательно исполнит. Вопрос в том, свое ли желание он будет продолжать хотеть… – Арина задумчиво смотрела на едва краснеющую полосу заката. – Всё, спать пора, Кнопа. На все вопросы во сне ответы ищи.

Арина встала с лавки и пошла к дому. «Ну и сказочка вышла…» – буркнула про себя, потом вздохнула и чему-то улыбнулась.

Жил был Птенец, который так и не вылупился из яйца и считал себя камешком. Округлым таким, рыжим камешком. Приспособился так жить и, в принципе, у него нормально получалось.

Жил он своей камешковой жизнью, жил. Катался туда-сюда, решал чужие проблемы, приспосабливался, выживал и был уверен, что так всё и должно происходить в его каменной жизни.

Родители его тоже каменным считали, да и окружающие. Никто-никто в мире не догадывался, что под твердым защитным слоем скрывается кто-то нежный и мягкий. И что у этого кого-то могут быть нежные и мягкие мечты. Даже он сам не догадывался.

Лишь в редких снах к Птенцу приходили яркие краски, невероятные миры, в которых он был частью прекрасного: легким, чувственным и чуточку волшебным.

Но просыпаясь, Птенец, который считал себя камешком, видел свою правду жизни: он здесь нелегально. На птичьих правах в большом птичьем мире. Камешки ценились здесь в единственном случае: если они были достаточно мелкими, чтобы их можно было проглотить и улучшить с их помощью пищеварение. А что делать с большим рыжим круглым камнем? Да пусть сам решает, как ему жить. В птичьем мире никому до этого не было дела.

И Птенец решал. Как мог решал. Вслепую. Без примера и опыта. Он решил, что ему очень нужна семья. Даже сквозь скорлупу он чувствовал, что семья – это шанс для него обрести что-то, о чем он даже пока не догадывается.

Конечно, с птицами семью Птенцу и в голову не пришло заводить. Он нашел невзрачный серый округлый камень, подобный ему самому, но тихий и малоподвижный, и решил, что это лучшее, чего он достоин. Так началась его камешковая семейная жизнь, от которой он ожидал очень многого.

«Даже с камнем рядом, но это же семья! – мечтал Птенец. – Мы будем вместе чего-то хотеть, вместе создавать что-то хорошее, вместе работать и отдыхать…»

– Чего ты хочешь? – спрашивал он у серого камня. Но тот ничего особо не хотел, и с места не двигался.

Наш Птенец в рыжем камешке не унимался:

– А может, этого хочешь? Или вот этого?

Но серый камень отмалчивался и жил свою серую каменную жизнь. А Птенец изнемогал от разочарования: трудностей и суеты в семейной жизни прибавилось, а счастья – нет.

Устав донимать серый камень, Птенец решил спросить себя: а чего хочу я? Но ответ не давался. Никак не давался. С самого рождения ему никто не подсказал, что можно чего-то хотеть, и он привык к жизни, в которой есть только чужие желания и проблемы.