Анна Маркова - ЧЕРЁМУХОВЫЙ ВОДОПАД

– А ты достань конфэтьку и положи ее на стол. Пусть она там лежит.

Место, где лежала конфета, было для Алины недосягаемо. Стол был местом досягаемым.

«Ну, уж нет! Знаем мы вас, хитропопых! Сами такими были!» – хотела сказать я. Однако, секунду помешкав, сказала другое:

– Хорошо. Я положу конфету на стол. Но только ты до маминого прихода ее не трогай!

– Не будю… – Алина мотала головкой и честно смотрела мне в глаза.

Я и забыла про эту конфету. Но как только мама пришла из магазина, Алина бросилась к столу, забралась на стул и огласила:

– А конфэтьки нет!

И действительно! Впрочем, не так уж удивительно.

– Кто съел конфету? – спросила я прокурорским тоном.

Оказалось, конфету съела мама. Моя мама, Алинина прабабушка. Она сидела за столом, когда я положила туда конфету. Подумала, что это дали ей, и съела. Моя мама уже была, как ребенок.

Зато Алина вела себя, как взрослая!

(ИЗДЕРЖКИ ТОТАЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА)

Дорогие наши пэсинджеры! Предъявляйте ваши тикетсы на ентрансе, на экзите не забывайте ваш лагиджь.

Пришлите нам ваш мессыджь, понравился ли вам наш флайт. Можете просто лайкнкуть, но чтобы это был не фэйк, а ваш собственный опиньен.

Мы будем вери глэд ту сы вас на нашем флайте. У нас вы не останетесь ни енгри, ни хангри. В полёте вы будете иметь лёгкий снэк и кофе. Даже можете иметь эддишинел кофе, но не более пяти капсов на одного пэсинджера. Ньюс-пэйпа, тойлэт пэйпа и просто пэйпа ту райт будут всегда эт ё сёрвис.

Надеемся, что у вас будет лаки флайт, и вы к концу его будете иметь такой же найс лук, как и в начале.

Мы будем матч облайджинь, если вы ноу смокиньг и ноу дринькиньг.

Если вы путешествуете со своими чилдренами, у нас есть, где ту слип для них.

Ваших петсов все же просим оставить эт хоум, или ту трэвэл с ними бай трэйн. Мы любим энималсов, но они могут ту дестрой ваш и наш флайт.

Вот элс? Ах, да! Мы ждём вас егейн! Сы. Ю. Сун!

Август на Валдайской Возвышенности – уже не лето. Солнышко не показывается, льют дожди. В августе даже грустнее, чем настоящей осенью. В сентябре мы уже успеваем смириться с тем, что она пришла, а в августе – еще нет.

Я была с детским садом на даче. В редкие перерывы между дождями мы гуляли в резиновых сапогах и кофтах.

Большинство детей уже с дачи забрали. Оставшихся объединили в одну группу. Каждый из нас очень ждал, когда же родители приедут за ним.

Итак настроение плохое, а тут мне совсем его испортили! Подружки наябедничали на меня воспитательнице, рассказав то, чего я на самом деле не делала. Я, в слезах, пыталась оправдываться, но воспитательница мне не верила. Отругала. Воспитательница, кстати, была хорошая – «добрая», как говорят дети. Но мир иногда бывает несправедлив.

Я уединилась ото всех. Рядом был неглубокий овражек, и я спряталась там. Обидно было не столько за то, что отругали, сколько за то, что это было несправедливо. Несправедливость дети особенно переживают. Я бродила по оврагу и безутешно плакала. Конечно, я надеялась, что кто-то позовет меня, успокоит, пожалеет. Но никто не звал.

И вдруг из оврага я увидела, что мимо идет… папа!!!

– Па-а-па!!! – бросилась я ему навстречу с криком. Я подпрыгнула и повисла у него на шее, так как в руках он что-то нес. Он выдержал мой натиск.

– А что ты мне привез?

Мне не обещали, что заберут меня раньше времени, поэтому я думала, что он приехал меня навестить и привез что-то вкусненькое.

– Ничего, – сказал он.

– А почему?

– Я приехал за тобой.

Торжествующе, взяв за руку, я подвела папу к воспитательнице. Моментально мы с ним оказались в центре внимания. Я знала, как мне сейчас все завидуют!

Воспитательница сказала, что сейчас будет ужин, и посоветовала его дождаться, чтобы я не осталась голодной. Дорога до Ленинградской области была неблизкой.

Ужин был продолжением триумфа. Дети смотрели на меня, притихшие, погрустневшие, а я сияла.

По дороге к машине я спросила:

– Папа, а почему вы с мамой решили меня забрать? Вы ведь говорили, что я останусь до конца…

Папа пожал плечами:

– Соскучились по тебе!

В этом году мы получили новую квартиру в Ломоносове. Было много ремонтных работ. Поэтому меня и решили отправить на дачу на все лето. Больше такого никогда не было.

Дома нас ждала мама. Я с разбегу забежала к ней в объятия. Чувствовалось, что родители по мне очень соскучились. А я-то как соскучилась! Не просто соскучилась – истосковалась!