Наталья Гнедова - Скелеты из разных шкафов. Реалити истории

Моего героя несло и несло: отравленный мозг медленно приводил Невенечку к стадии, когда у него появилось ощущение некой безнаказанности. В пьяном бреду он уже не стеснялся не только обвинять меня во всех грехах, но и, как ему казалось, ловко шантажировать. И звучали убогие для мужчины слова: да куда ты денешься, если подашь на развод, останешься на улице- квартира-то служебная. И вообще я у тебя всё заберу, как жить будешь?!

Однажды это омерзительное выступление, да ещё в присутствии моей мамы, в сердце которой рухнуло представление об образе офицера, довело меня до следующего шага: сор из избы. Чтобы остановить эту затянувшуюся сцену, я решилась на отчаянный для себя поступок- сдать выступающего героя в милицию. Спустившись к соседям, чтобы не дать Невенечке испариться, я с уже привычной теперь слезой на глазах попросила о помощи. Сердобольная соседка участливо объяснила наряду особенность ситуации: в семье маленький ребенок и старушка-мать, а дебошира унять не получается.

У молодых ребят, прибывших по заявке, итак к военным отношение неоднозначное: всегда существовала между двумя ведомствами определённая натянутость, а тут ещё Невенечка решил покуражиться… На приглашение пройти, герой изъявил желание испить чаю. Молодые милицейские, видимо, щадя женскую половину дома, вежливо ждали в коридоре. А чаёвничающий на кухне Невенечка ещё и громко вещал о прорехе в семейном бюджете, в связи с водворением его персоны в медвытрезвитель. Один из парней, взглянув на меня, в изнеможении прислонившуюся к стене, с улыбкой заметил: «Не волнуйтесь, девушка, у нас он посидит а-абсолютно бесплатно».

Появился Невенечка дома через сутки хмурый и видимо уставший от гостеприимства конкуриющего ведомства и с порога заявил: «Ну, тебе совсем на меня наплевать…» Нет, не наплевать. Просто я уже не знала, что ещё можно сделать, какое наказание придумать, чтобы остановиться…

Я старалась быть сильной, поддерживать все светлые начинания Невенечки, даже постоянно предлагать что-то новое и неординарное. Хотя роль опоры, как и каждой женщине, мечталось видеть в мужчине, но судьба уготовила мне тяжкую участь- быть костылём для алкоголика.

Впервые определение «костыль» к собственной персоне возникло при случайной встрече с местной ведуньей, куда меня настойчиво потащила подружка. Я отнекивалась, говорила, что не очень-то верю в доморощенных целительниц, но всё же, подгоняемая отчасти женским любопытством, отчасти смутной надеждой на чудо, как последнее средство достучаться до разума пропадающего Невенечки, согласилась отправиться за компанию. Вот она-то, скорее психолог-самоучка, чем знахарка, и зародила мысль о моём пути: сильная, мол, держи, его держи, иначе не сможет…

Обидная роль для мечтательной особы быть подпоркой, костылем. Ладно бы для человека больного, который судьбу свою не выбирал- бесчеловечно не помочь, но тут другое. Сколько бы ни рассуждали о болезни алкоголиков, приводя массу доводов, убеждая в глубинности зависимости на генетическом уровне, все равно мой разум протестует, не желает принимать никаких аргументов. Алкоголизм- распущеннось человеческая, эгоистичное желание хапнуть удовольствие, и пусть жизнь самых родных, самых беззащитных рушится.

Держать невыносимо тяжко, особенно когда Невенечка в череде обычных дел вдруг выпадает из жизни. Тяжесть костыля врезается в разум и душу, придавливает так, что дышать невыносимо. И не спасают общие дела и увлечения, а так хочется не терять времени на бессмысленное и пустое, а путешествовать по заповедным уголкам России, строить дом своими руками, уже мечтать о внуках и готовиться к их появлению.

От этой жизни наизнанку рядом с непредсказуемыми вывертами Невенечки, я постепенно становилась Несобой. Это не я рыдаю так, что начинает сотрясать мелкой дрожью и приходится давиться пригоршнями успокоительных, чтобы сковать себя. Это не я, хлещу в отчаянном бессилии бессмысленно улыбающегося Невечку, который хватается за мои онемевшие руки и, спотыкаясь, бормочет: «Права не-не имеешь… я офицер…». Это не я, по природе бойкая на перчёные выражения, изрыгаю отцу своего ребёнка унизительно оскорбительное определение: «Падаль!» Это не я не могу больше вытерпеть, и летят в пространство страшные слова ненависти и проклятия, нарушающие мамин завет: «Не желай постылому- пожелаешь милому»…Это не я, превращаясь в монстра, швыряю сползающее на пол тело Невечки в стену и в озлобленном ослеплении пинаю-пинаю…