Сергей Волостнов - Тонкая грань

Парень повторил движения раза три, ему стало намного теплее. Напрягая поочередно руки, грудь, живот, бедра и икры ног, он чувствовал движение крови. Расслабляя мышцы на вдохе и концентрируясь на выдохе, проталкивая через тело комок воздуха, он получал невиданную бодрость. Дыхание выровнялось.

– А сейчас закрой глаза и представь, как сквозь тебя сверху вниз проходит энергия, – учил старшой. – Каждую клеточку свою представь, как она получает кислород, принимает и передает энергию дальше.

Парень повторял. Ему даже стало нравиться. Он добавил движения рук вперед, в стороны, приседал на широко расставленных ногах, делал выпады. Его глаза при этом были закрыты. Дышал он ровно и размеренно.

– Тихонько заканчивай. И в последний прогон напрягись. Закрой эту энергию сохранив тепло в теле, – посоветовал старший, сам выполняя похожие короткие, но от того более действенные упражнения. – А сейчас вводу, – скомандовал он, когда они оба открыли глаза.

Река была мелка. Речная галька вперемешку с водорослями путалась в ногах. Приходилось отрывать их от дна, они всплывали. Помогая рукам мощными плечевыми разворотами, старшой разгребал воду, отбрасывая ее назад. Корпус тараном вспарывал речную гладь, оставляя за собой мощный волновой след.Дойдя почти до середины, он резко нырнул вперед и через две секунды вынырнул далеко справа. Горная речка только с виду была покладистой. Почти на самой середине у нее имелось постоянное русло, глубиной не менее трех метров. С непривычки человек скатываясь по донным камням, сразу уходил в воду с головой, выныривая и отплевываясь уже метрах в десяти в стороне.

Летом во многих местах ее можно было перейти вброд, но весной, когда река бурлила и терзала берега своей настоящей силой, случались трагедии. Не рассчитавшие свои силы туристы гибли на перекатах, рано выйдя по высокой, только что освободившейся ото льда, воде.

Он развернулся и мощными рывками направил тело к пацану, украдкой наблюдая, как тот высоко поднимает ноги, продираясь сквозь водоросли, держа торс как можно выше, до того самого решительного момента, когда уже надо нырнуть вводу.

Парень нырнул чуть раньше, не дойдя до обрывистого русла. Чиркнув коленом по каменному дну, он тут же уперся плечом в грудь своего друга. Еле поймав ногами дно и, наконец-то закрепившись на камнях, он рукой стряхнул воду, другой держась за плечо старшого.

– Живой? – усмехнулся тот, придерживая перед собой пацана.

– Ага, – восхищенно воскликнул он, продолжая утирать воду.

Выбравшись на берег, они быстро растерлись полотенцами, дважды присев отжимая воду из трусов.

Туман почти рассеялся. Солнце, трогая землю своими косыми лучами, уже пробовало ее согреть. Появились первые мухи. Пролетела одинокая пчела.

В стороне раздалось характерноешлепание по воде больших лап. Граф, уже по грудь мокрый, бежал по кромке воды. За ним посуху шел Иваныч с удилищем на плече и садком, в котором окуньки еще ловили ртом воздух, а поверх них плескался, пытаясь выпрыгнуть из сетки, крупный язь.

– Откуда богатство? Мы вчера ничего не смогли поймать, – спросил старший, вытирая полотенцем густые волосы на голове.

– А я тут одно местечко знаю, – хитро ответил Иваныч.

Втроем они поднялись в лагерь. Солнце согревало теплом. Свежесть утра еще чувствовалась, но день обещал быть жарким. Пора было собираться, чтобы до самой жары сходить на останцы.

Выдвинулись быстро, наскоро позавтракав и взяв с собой походный термосок с крепко заваренным кофе. Шли по узкой тропе по косогору, среди возвышающихся тут и там кустов сухого вереска. Ближе к тенистой опушке розовой полосой простирался иван-чай. Тропинка извилисто тянулась к лесу.

По пути старшой срывал душистые травы, растирал в их руках, заставлял парня нюхать, жевать. Теперь их ладони пахли горькой полынью и пустырником.

Жесткие стебли зверобоя, душицы, чабреца и ромашки были так же опробованы на зуб, обнюханы, аккуратно завернуты в пакет и сложены в карман походного рюкзачка. Листья иван-чая, собранные в пучок через сжатый кулак, положили в другой пакет.

Набрали растущей в большом количестве на южном склоне лесной клубники. Когда ее срывали вместе с цветоножкой, она громко щелкала, отскакивая от пальцев, и сорванную крупную ягоду надо было заново искать в примятой сухой траве.

С вершины косогора хорошо была видна река, своим извилистым руслом простирающаяся с севера на запад. Вдали к ней жались маленькие домики деревни. Железнодорожный мост аркой блестел над рекой. Противоположный лесной берег холмами уходил за горизонт. Легкие облачка не спешно плыли по небу неизбежно собираясь в гнилом углу перед невысокой, но крупной дальней вершиной.