Гарри Цыганов - Олух Царя Небесного

Кстати, идейка тут возникла. А что если одних зависимых попытаться лечить другими зависимыми – клин клином, так сказать. То есть, Алёнам-фрейдисткам дать поручение разобраться с богозависимой публикой. Сеансы проводить, внушения… глядишь, они друг дружку и успокоят… поедят, конечно, чуток, но и успокоят потом. Потому как одного поля ягоды. Ведь религиозные люди, посвятившие себя Господу, отрекаются от мирской жизни, презирают всё телесное, чтобы возвысить дух, приблизить себя к Богу. Это ведь тоже аномалия, причём, ещё какая магнитная. Я бы сказал – магнитно-магнетическая! Я сам себя примагнитил и то маюсь, а их – Нечто под названием Господь. Но я не поклоняюсь себе, не молюсь себе, я себя – постигаю. Я бога в себе постигаю. Моё я, моё ego и есть бог, которого я силюсь постичь. А у этих бедолаг – что?

Мне всегда казалось странным, что можно из всего богатства и многообразия жизни вычленить бога в отдельный символ и предаваться изо дня в день поклонению его образу, молитве и уничижению себя. Что-то в этом глубоко противное природе. Во всяком случае, моей природе. Да и верующим в религиозном понимании я бы себя не назвал. Это что-то совсем иное. Как я уже говорил, как можно не верить в то, в чём живёшь. Наверное, поэтому никакого придыхания и какой-то особой умильной любви к Богу я не испытываю. Для меня ненормальным является выделение его в отдельную субстанцию. Он живёт во мне, я – в нём; он – моя суть. Он есть ВСЁ и НИЧТО. Из Ничто черпается Всё. Сияние Чистой Правды и есть всё и ничто, потому что это понятие абсолютное, философское. Это как Чистый Разум. Это – камертон, которым проверяется подлинность. Бог это явление абсолютное – абсолютной ЧИСТОТЫ и абсолютной ПРАВДЫ, это квинтэссенция всего: жизни, смерти, начала и конца. Он изначален и конечен. Он существует и отсутствует единовременно.

И объяснение этого великого парадокса я обнаружил в даосизме: « Те, кто говорят, что могут объяснить Дао, не понимают его, а те, кто понимают его, не объясняют ничего…». В этой формуле абсолютно моё отношение к Богу. Больше скажу, основы даосизма и явились той прарелигией, из которой впоследствии черпали знания все последующие религии. Бог абсолютен, реален, но как только словами начинаешь осваивать это пространство – он мельчает и, в конечном счёте, – исчезает. Или становится чем-то отвлечённым, как некий философский символ. А в философии всё шатко – и доказать можно всё, и опровергнуть.

Из истории вопроса. Некогда в Китае наравне с мощными религиозно-философскими учениями – конфуцианством и буддизмом – возникла уникальная доктрина, у истоков которой, по легенде, стоял мудрец Лао Цзы (Старый младенец), написавший даосский трактат «Дао дэ Цзин», где изложены основные положения даосизма. Центральное место в доктрине даосизма занимает Учение о Дао. Дао – «нерождённое, порождающее всё сущее», всеобщий Закон, господствующий вечно и всюду, первооснова бытия. Непостижимое для органов чувств, неисчерпаемое и постоянное, без имени и формы, Дао даёт имя и форму всему.

Я не изучал даосизм. Я его предчувствовал, то есть знал, не оформляя эти знания словом. То, что я прочёл однажды «Дао дэ Цзин», не удивило меня, оно как бы уже существовало во мне. «Знаю, и всё!» Это было абсолютно моё восприятие, то есть я так и мыслил, так и ощущал ЭТО. Новым стало только само слово, обозначающее понятие Дао. Но ведь это абсолютно неважно, как назвать НЕЧТО: Бог, Дао или выразить ещё каким-нибудь звуком. Аллах, например или Иегова.

Но я отвлёкся. В своих трактатах о Дао Лао-Цзы писал, что «перед лицом смерти всё ничтожно, из-за всего существующего проглядывает Ничто. Ничто – это и есть первооснова мира, из Ничто всё возникает. Ничто – путь вещей, явлений, процессов, потому что из Ничто всё вытекает и в Ничто всё возвращается». «Ничто» – это слово, которое не обозначает ничего. И в то же время это глобальное понятие, где твоё воображение рисует изначальный мир. Это – первооснова, та девственная глина, из которой Господь вылепил этот мир. И это сродни творчеству. Только попав в резонанс изначального Ничто, ты способен стать выразителем его, а значит воспроизвести его суть.

Но дальше наши пути расходятся. Вернее так: дальше начинается практика, и у каждого свой неповторимый опыт. Даосы считают, что утрачивая личностное начало (ego, «Я»), ты приобщаешься к Дао – Великому Ничто, постигая Великое Ничто и становясь им, ты способен стать чем угодно, не будучи больше «Я», но становясь Всем и Ничем одновременно. Всё в мире происходит спонтанно, естественно, по воле Неба, благодаря механизму, называемому «небесной пружиной». Пытаясь влиять на ход событий, человек нарушает гармонию, поэтому одним из даосских принципов является недеяние (У-вэй). У-вэй – не есть бездействие, это действие вне ума, вне рассуждений, действия в медитативном состоянии тишины ума, когда поступки текут естественным образом, без предположений о ходе событий, без трактовки их, без объяснений. В состоянии У-вэй можно рубить дрова, рисовать картины, возделывать сад – делать что угодно, если ваш ум при этом молчит. Адепт занимает наблюдательную позицию ко всему, особенно по отношению к себе. Он невозмутим и анализирует всё посредством интуитивного мышления. Небесная пружина, своеобразный «первотолчок», инициирует жизнь человека, которая затем спонтанно протекает от рождения до смерти.