Марина Бердс - Гипноз и жизнь доктора Бердс

– Это обычные грибы, впитавшие в себя психологический яд.

– ?!

– Для наблюдательного человека не секрет, что эмоции масс влияют на природу. Вспомните суровость 1941 года – и его морозную зиму; чрезвычайную радость победы – и засуху 1946-го. Вспомните недавнее землетрясение, которое разрушило столько армянских городов, когда дикие чувства сгустились в Карабахе. Сейсмологический очаг пал на Армению, и это естественно: если построить топографически-психологическую кривую по колдовской формуле 127-СИ, то легко выявляется сдвиг фаз эмоциональных пиков как раз к бывшему Спитаку.

За последние несколько лет сильные отрицательные эмоции народных масс стали настолько выраженными, что это не смогло не сказаться на окружающей среде. Грибы очень чувствительны и первыми вбирают в себя любые токсины, в том числе, и те, которые дают эмоциональный хаос.

Психологический яд – это отклонившиеся от нормы колебания человеческой воли, направленные на разрушения. В 1992 году эмоциональный стресс в глобальных масштабах достиг точки кипения и перешел порог восприятия самых чувствительных из живых объектов – грибов (такое в последний раз наблюдалось лишь в семнадцатом году!).

Группам ученых колдунов удалось немного усмирить людские страсти и очистить грибы от ядовитых накоплений. Но основная работа еще предстоит – работа по искоренению опасных эмоций.

– А в чем заключаются эти опасные эмоции?

– В беспокойстве, лени и отсутствии следования здравому смыслу.

– Но ведь беспокойство – это двигатель прогресса! Если человек не будет беспокоиться, он станет черствым и безвольным!

– Вы путаете два разных понятия: «беспокойство» и «здравый смысл». Я думаю, Вам лучше объяснит коллега, – Анатолий набрал номер телефона. – Алло, Марина Георгиевна? Ваша работа готова? Мне нужен экземпляр для доктора. Я зайду через час, – он положил трубку. – Я сегодня же принесу книгу о здравом смысле. Вещь беспощадная и даже циничная, вызвавшая массу недовольств среди некоторых, так сказать, специалистов в литературе и психологии. Но честная. Там многое пригодится для Вашей жизни. Прочитайте, обязательно прочитайте ее до конца. И, наверное, не один раз.

Когда мне было десять лет, я прочитала А.Беляева «Властелин мира» – и отправился в путь корабль моей жизни.

К концу десятого класса я осознала, что хочу быть психиатром. Поступить в мединститут сразу после школы без великого блата было практически невозможно, поэтому созрело решение поступать через рабфак, для чего два года нужно было проработать санитаркой. И устроилась в оперблок травматологического отделения. За эти два года мне удалось вкусить все прелести медицины и из разболтанного безалаберного подростка приобрести прообраз своей личности.

Приближались вступительные рабфаковские экзамены, к которым я готовилась прямо-таки не очень усердно, потому что мешала лень. На одном из ночных дежурств по скорой помощи я распиналась в ординаторской перед молодыми врачами о том, как я хочу стать такой же, как они. Среди нашей медицинской компании затесался посторонний человек – то ли чей-то приятель, то ли какой-то ожидающий неизвестно чего. И в самый разгар моей трескотни, словно ушат ледяной воды, обрушил на меня свое краткое слово: «Если ты в этом году не поступишь на подготовительное отделение (оно же рабфак) – грош тебе цена». Мгновенно я отрезвела от своего красноречия и забыла про лень. За оставшиеся пять дней я выучила все, что собиралась учить в течение года. Рабфак был покорен. «…то грош тебе цена» – эти слова почему-то били в барабанные перепонки, как только мне хотелось проигнорировать учебу. «Что же это за мужик был такой?» – спрашивала я себя и тех, кто сидел рядом с ним в ординаторской. Все пожимали плечами – знакомый какого-то знакомого. И вот однажды я увидела его снова, когда у нас на работе был сабантуй. Мы все были слегка под шафе. Я чувствовала себя уверенной, потому что была зачислена поступившей в медицинский институт, и передо мной расстилались широкие горизонты и безоблачное небо молодых лет. Он опять изрек несколько слов и даже не мне лично, а сразу для всех. Я помню только, что «ученому нужна ясная голова» – это значит, противоалкогольная пропаганда. Меня он жутко разочаровал тем, что такой некомпанейский тип. Я силилась разглядеть его физиономию: может, он красивый, и в него можно влюбиться на пару лет, чтобы потренироваться в чувствах для будущего избранника. Но он, как и в прошлый раз, сидел в тени, а вместо двух глаз я видела четыре. Я даже один свой прикрыла ладонью – на дурью пьяную башку надеялась таким образом увидеть в два раза меньше. В конце концов, веселый хмель увлек меня в другое русло, и как исчез незнакомец, уже было не в поле зрения.