Татьяна Гассан-Филиппович - Щепотка щедрости

Тайна тебя тешит…
Ты трепещешь, тоскуя,
Тревожишься, терпишь,
Тратишься, точно танцуя.

Томишься, терзаешь,
Топишь тупую тему.
Тирады творишь, таешь.
Тушишь тест теоремы.

Транслируешь томность,
Темень торгуя тучам.
Тщеславия тонну
Теснишь туманом тягучим.

Тональность творений
Трогает, торжествует!
«Топовость» терний
Тобою «треклято» торгует.

Унестись, убежать, улететь,
Убедившись убогостью умысла.
Успокоиться, уразуметь,
Устранить усиление ужаса.

Урезонить уродливость уз,
Усмирить увещания ушлые.
Утопить угнетенья укус,
Утомить утвержденья удушливые.

Усмехнуться упорству утрат,
Упорядочить устное утро.
Уравнять унижений ушат,
Угоститься удобным уютом…

Месяц май мотивирует масштабность мечты, материализует
мгновения.
Медленно, многократно мучает мыслью молодиться, меняться,
мысленно мчаться мелодией марша, машинально мигая
мужчинам…
Май – могущественный модельер!
Мини, макси, маникюр, макияж меняют маневренность.
Мозаика многоликих метафор максимальна.
Магия месяца множится моментально, манит многоцветием
мазков, монументальностью.
Мускулистость мужчин, многообещающая миловидность модниц
массированно множат мостовые…
Мытарство морозов модернизируется майской
многозначительностью.
Малоподвижные манерные «матроны» меняют мимику,
маргинально морщась.
Майское марево маркирует маршруты, мастерски множит
милосердие, минимизирует монотонность маразма, мечтательно
манит мурашками…
Молодёжный мессенджер молниеносен, менталитет мобилен,
«магнетичен».
Мерка мая – манящая маловероятность, метафизичность, мечтательность…
Май – мощное мерило мастерства материи!

Щетинистость щёток.
Щебет щегла…
Щипанье щеночков.
Щелчок «щелбана».

Щерится щучка —
Щербатый щелкун.
Щепоточка щепок.
«Щербет-щекотун».

Щурится щёголь, —
Щетина щедра…
Щекочет щебёнку
Щавеля щека.

Щеколда щадит,
Щиколотку щемя…
Щурится щель.
Щитовидка щупла.

Элегия эпохальная эхом «этюдит» —
Этакая эфемерная эксклюзивность,
Элитно-этичная экстравагантность,
«Эшафотно-экстазная» эмоциональность…

Эластичная «эпосность эмалит» эскизы, —
«Эклектит» эксклюзив эфирным «эверсом»,
Эволюционирует «эгидным» эгоизмом,
Эквивалентным экспрессивности…

Эрзац-эпоха «эскулапит эстрадностью», —
Эксплуатируя эмблему элегантности,
Экспериментирует эвфемизмами,
«Эстафетит» экспромтами эротичными…

«Экзальтируют» экспонаты этногенеза
Эксцентрично, «электрошокерно, эмигрантно».
Экстерьерная эмансипация «эпидемична»,
«Экстрасенсорит» энциклопедией эпатажно…

Ночью нет никаких неясностей.
Небо нитями нерв натянуло…
Нынче нега несёт «невнятности»
Неспроста. Невзначай нырнула

Нимфой нежности, наивности,
Наклоняясь назад надломлено.
Не наложницей, невинностью,
Наполняя надежды «намоленно»…

Напряжения нет напрасного, —
Новолунью не ноет нравственность.
Ну, напейся ночами ненастными,
Ну, нарушь неизвестности набожность.

Цилиндр целомудрию,
Цапле цыплёнка,
Циклопу цунами,
Цикаде цветник…

Царевну царевичу,
Цыгану цигарку,
Цикличности целостность,
Целебности ценник.

Центральному цепкости,
Цитате цинизма,
Цензуре «ценимости»,
Цикорий цветку.

Цистерне цемента,
Целковый церковным,
Цигейку циркачке,
Циновку царю…

Царапает «Ц»,
Церемонится, царствует,
Цепляется, цокает,
Целит, цедит…

Цианид, цифрует,
«Цимознит цивильностью»,
Цинично «цитозит»,
«Цитронит», царит!

Еж, енот, еврей, Евфрат,
Егерь, евнух, «еврократ»,
Египтянин, Ерофей,
Ежегодник, ерш, Евсей,