Эрос Евгеньевич - Встречи

***

Только смысл и воля способны удержать своих чудовищ в клетке.

***

Откуда же взялась столь великая скорбь в глазах, не знавших поражений воинов? В чем слабость великой силы?

Некоторые потом вспоминали, что накануне на площади был пойман один из проходимцев, который только и делал, извиваясь в крепких объятиях стражей, что кричал: “Пусть она съест сама себя!”. Почему они запомнили и вспоминали именно этот момент?

Проходимца поймали на центральной площади рынка, когда он пытался украсть горсть орехов. Ему удалось вырваться, он бросился бежать, но споткнулся и упал. Его, всего в пыли и грязи, вновь схватили. Проходимец изгибался жутким образом, пытаясь вырваться, выкрикивала только одну фразу. Кричал он невероятным голосом брызгая слюной и с пеной у рта. Толпа зевак, только взглянув на него, сразу же отворачивались. Но жуткое ощущение брезгливости от увиденного надолго осталось с ними, не позволяя забыть его, вырванную из контекста его мыслительного ряда им же самим фразу.

В стремлении выстроить свою собственную чёткую и понятную картину мира обыватели, столкнувшись с каким-либо проявлением внешнего мира, сразу же находят ему место в ней. Однако для данной ситуации в силу ее не логичности места не находилось. И тогда благодаря воображению подбиралось сверхестественное объяснение, которое по определению большинства несет в себе некий сакральный смысл и ключ к пониманию будущих событий, но при этом избавляет от усилий признать факт, того что эта картина мира есть факт рабского подчинения разума слабости духа.

И вот слабость и рабство связали слова безумия с иносказательностью оракула и проницательностью жажды абсолютной власти императорских советников, один из которых присутствовал там и который почему-то незамедлительно отдал приказ о казнении пойманного проходимца.

***

С мрачного неба вниз на окаменевшую землю полетели крупные хлопья снега. На главной площади городского рынка как всегда. Яркое многоцветие даров природы, с невероятными усилиями отнятое у нее, щедро рассыпано по периметру, образующему замкнутое кольцо. Пустые глаза, блуждающий взгляд. Толчки, тычки – слишком много людей. Никто никого не видит. Цвет, форма и однородность вот святая троица этого места. Все хотят прикоснуться к тому, что человек силой взял у природы. Поток движется, образуя водоворот. Некоторым удается вырваться из кольца, и эти счастливчики торопливо растекаются по улицам города и исчезают бесследно в его лабиринте. Но водоворот не ослабевает. Другие, ни откуда возникшие на улицах города, упорно стремятся попасть в этот поток людских тел. Они практически топчутся на месте, ожидая бреши и готовые мгновенно влиться.

Часы на главной башне отмерили час и гулким звоном возвестили об этом.

Водоворот замер. Взгляд прояснился и каждый увидел того, кто оказался рядом с ним. Любопытство покрутило головой и вновь сосредоточилось на центре водоворота.

***

Сила – это сердце закона. Вот идея порядка.

И сейчас великие воины ехали воплощать первый закон всеобщего мира.

***

– Указ императора.

Тишина воцарилась на площади.

– Император постановляет начало эпохи всеобщего мира!

Шорох, как шорох листвы, когда лес встречается с ветром, пронесся над головами и растворился в грязно-сером. Все встали поудобнее, что бы не пропустить самое важное.

– Всеобщий мир на все времена!

Яркие краски всеобщего мира пятнами падали на холст мрачного утра.

– Армия Императора упраздняется. Отныне её не существует. За верность и отвагу всем воинам даруется жизнь и свобода. Отныне их дети принадлежат императору и становятся слугами всеобщего мира. Тех, кто ослушается приказа императора и не доставит своих детей в назначенное время и место, ждет смерть!

Молчание. Так все узнали, куда и с какой целью направлялись великие воины.

– Второй указ Императора! Преступник, пойманный на главной площади за воровство и сеяние смуты, приговорен к смерти. Свое имя он назвать отказался. Приговор будет приведён в исполнение немедленно.

Людское скопление затрепетало.

***

Скорбь слепа и как дитя неразумна. Она просто ищет выход и не задумывается, какие при этом открывает двери и куда заходит.

Путь великих воинов подходил к концу. Пошли дожди и смыли пыль дорог. Так они и подъехали, светящиеся матовым блеском, к воротам "мёртвого замка".

О "мёртвом замке" можно услышать много разных историй. Порой они настолько различны, что даже противоречат друг другу… Но императорская летопись, некоторые главы которой, чудом уделили после нашествия варваров с юга и не сгорели в огне гибнущего всеобщего мира, позволяют пролить хоть какой-то свет истинности.