Михаил Хесин - Точка невозврата. Из трилогии «И калитку открыли…»

А на улице вовсю разгулялся май. Из двенадцати месяцев года Ильин недолюбливал лишь два. Ноябрь – за то, что он явно лишний: скучный бездельник, затесавшийся между деловитым октябрем, с первого числа до последнего занятым изменением всего произрастающего в наших широтах, и веселым до состояния радостной возбужденности декабрем. Это приятное состояние сопровождает последний месяц года, невзирая на то, что бы ни посылали прибалтийские небеса в декабре на землю – хоть пушистые, вальсирующие перед глазами снежинки, хоть колючие, злые, укусами впивающиеся в нос и щеки градинки, а хоть и до оторопи холодные и неприятные, словно умершие, дождевые капли. Прибалтийский климат – он как плохой хозяйственник: в декабре старается израсходовать не израсходованные за год запасы всех видов осадков.

А еще Ильин не любил февраль. И тоже считал его ненужным. Правда, бездельником этот месяц назвать трудно – он, так определял для себя Ильин, – скорее месяц-рецидивист – неспособный отказаться от своего прошлого: крещенских морозов. Но когда еще будут эти ноябрь и февраль? Ведь сейчас – май. Май – антипод октября, он старательно накладывает макияж, который так же старательно – слой за слоем, станет смывать своими прохладными дождями октябрь. А май ведь тоже дождлив, подумалось Ильину. Только майский дождь теплый, живительный. Он – живая вода из сказки, а октябрьский и уж пуще того – ноябрьский – вода мертвая.

Пока Ильин забавлялся этими размышлениями, Фрольцов выполнил неприятную миссию и привел двух понятых. Одну женщину – Людмилу Степановну из соседнего дома справа, и мужчину – Ояра Валдисовича из дома, стоявшего слева. Понятые, как показалось Ильину, относились к первому типу соседей-понятых и заметно своей обязанностью тяготились. Людмила Степановна, правда, периодически качала головой, когда ее взгляд натыкался на самые яркие следы явного пренебрежения хозяев к процедуре влажной уборки хоть чего-нибудь, и видно было, что сильно досаждала ее обонянию сопутствующая этому пренебрежению стойкая смесь разнообразных запахов с неведомым ей названием. Ояр Валдисович проявлял латышскую сдержанность и ничего никоим образом не комментировал. Ильин заходил во главе всей компании во все помещения дома и иногда открывал дверцы шкафов и тумбочек. Больше всего внимания он уделил веранде,, заполненной, как и большинство виденных им прежде веранд, двумя категориями предметов: теми, которым на веранде и место, и теми, что когда-то принесли туда однажды на минутку, чтобы решить, куда его лучше пристроить, да так и оставили.

Как доказательства былых спортивных достижений Фрольцова на веранде в разных почему-то местах и не парами стояли гири. Две двухпудовые, две полуторапудовые и одна пудовая.

– А чего же эта пудовая без близняшки, сломали вторую или потеряли, – пошутил Ильин, – или у вас ее украли?

Фрольцов ответил не сразу, так как тут же в разговор встряла отвлекшаяся от гнетущих ее картин и запахов Людмила Степановна:

– А чему ж тут удивляться-то, так сейчас все воруют! Вот у меня кроликов украли со двора из крольчатника, так участковый наш написал в своем постановлении, что я, мол, за кроликами ухаживала плохо и клетки не закрывала. Вот ушастые и дали деру от такой хозяйки. Так и свидетелей каких-то приписал. Вот ей-богу – так и написал, чтобы дело не заводить. А я так думаю, что свидетели эти моих кролей-то и умыкнули… А недели за две до этого, вот прямо в ночь, когда Антонина пропала, у соседки через дорогу из сарая электроинструменты умыкнули, так она заявление даже и не писала – толку-то?

Заметив, что Ильин и второй понятой не проявили должного сопереживания ее горю и беде соседки через дорогу, Людмила Степановна умолкла, дав возможность ответить Фрольцову.

– Да не знаю я, куда она подевалась. Может, и украли, может, и распилили уже.

– А ведь и правда, – сказал опер, – а вдруг и украли, поэтому давайте отметим в протоколе, что гиря отсутствует, а оставшуюся изымем. Вдруг вторая найдется, чтобы было с чем экспертам сравнивать.

Фрольцов равнодушно пожал плечами, а потом спросил: «А разве не все гири одинаковые? Как можно определить, что одна гиря является парой второй?»

Ильин задумался. Но так как по первому образованию он был инженером, то быстро сообразил, что ответить:

– Так навряд ли чугун гирь в одной партии из разных доменных печей вылит. Полную привязку одной гири к другой, конечно, установить невозможно, но вот что обе они вылиты из чугуна одной выплавки, – это элементарно. Так как все выплавки в долях процента отличаются друг от друга, – очень уверенно закончил краткое введение в прикладную металлургию Ильин. И сам поверил. – Ваши-то гири наверняка не из магазина, а из какой-то воинской части? Значит, вероятность того, что в Юрмале есть где-то гири из той же выплавки, – ничтожны.