Альманах - Альманах «Российский колокол» №1 2021

Господи, брось меня в чёрную падь,
Чтобы до осени камнем на дне лежать.
Листьями, ветром изжёванными покрой.
Дождями холодными тело моё омой.
Пусть не слепит мне глаза заря.
Пусть не звучит мой голос зазря.
Пусть тёмную воду пленя,
Закуёт берега ледостав.
Только прошу тебя, душу себе оставь.

Мне вдруг вспомнилось детство.
Скамейка. Сваебоя гремучая трель.
Руки матери с запахом теста
И промокший звенящий апрель.
Городская пустынная площадь,
Одинокий трамвай номер три,
Голубая тряпичная лошадь
И свинья с пятаками внутри.
Подоконник с облупленной краской,
Чёрно-белый котёнок у ног.
Парта. Глобус. Портреты. Указка.
Оглушающий школьный звонок.
Крошки мела на пыльной дорожке.
Тень акации, свет фонарей.
Книга сказок, где всё – понарошку,
Солнце ярче и небо синей.
Детство… Боль от разбитых коленей
Пострашнее разбитых сердец…
И блестит то счастливое время
Как упавший в песок леденец.

Сквозь еловые ресницы лес глядит на города,
По щекам его струится речек мутная вода.
Кто ты? Где ты?
Мёртвой тайны глаз навыкате застыл.
Совпадения случайны. Заверения пусты.
Оторвись от жёсткой корки,
Камнем в небо упади.
На вселенские задворки,
Жалкий плакальщик, гляди.
С кем под кронами глухими
Коротали времена
Твои жены золотые и любимая одна?
Комом в горле пересохшем
Застревают имена…
Кто ты? Где ты?
В чём печаль свою полощешь,
Чем душа твоя больна?
Светит сердце ржаво-красным
Из межрёберных колец.
Как осёл из старой басни
На погосте спит мертвец.
В горе жил, а в счастье не жил.
Облака кладут на плечи
Шкурой белой, грязным мехом,
Тянут жилы долгим эхом
Дерева-анахореты:
Молчаливый человечек, отзывайся,
Кто ты? Где ты?..

Порою ажитация столь непомерна,
Что, расплескав её бездонную купель
И рваных сил старинную дилемму,
Смиренно угасает жизненная прель.

Порою ажитация тугой купели
Скитается с надеждой обрести
Засушливые земли Мариэли,
Где от прострации не видно и дуги.

Порою ажитация грехов зверее,
Что нацарапаны на манускрипте Антов…
А лицезрение таких грехов сроднее
Той муке, что лукает в ятовь.

Где роздых изыскать, что захоронен белым поднебесьем?
Застать, изречь, изменживать, что корни
мои угодили в ветошь.
Где никто не переберёт слепое обличье…
И никто не проронит: «Он был наверняка излишек…»

Где бы урочище мне изыскать,
Что ухитит плюгавым холстом,
Где раздольно можно шагать,
И никто не наложит свой гонор?

Где бы смог разустаться, склониться,
И ничто не проникнет в Сион.
Где пустынное марево катит
Жнивьё отмерших хлебов.

Где покорно цепляют зажор.
Тленный глаз – большинству новизна.
И не ведают больше ростков,
Ведь в уклад не пущают лжеца.

Ранним утром за чашечкой чая
Вкусив тихий звон пустоты,
Утвердительно принимаю:
– Не вернусь я в людские сады!

Катарсис, боль и отречение…
Вчера зияла пустота.
Как Голиаф, бреду вдоль моря и жду, что вскоре голова
моя окажется у ног Софии, которая давно ждала меня.

– Родная, я шагами землю мерил…
И вот явился пред тобой.
Прости, конечно, что не прежний, цельный,
но по-другому я не смог.