Владимир Сметанин - Переменчивый месяц октябрь. Бешеные деньги

– Да конечно, знаем! – заверили двое спешащих к дверям парней. – Он побежал в столовку. Вон она!

Сергей подходил к общепитовской точке с боковой стороны и уже хотел обогнуть строение, как вдруг услышал за углом разговор на повышенных тонах:

– Это ты упер у Леньки деньги? – грозно вопрошал один голос. Второй что-то невнятно бормотал. Сергей уже хотел продолжить свой путь, как вдруг услышал фразу, пригвоздившую его к месту:

– У вас что, в Трудовом – одни жулики?

– А при чем тут я? Да там и было-то… – напрягшись, разобрал случайный слушатель.

Серегина звезда добросовестно вела его к цели. Уловив, что разговор заканчивается, он выдвинулся из-за угла, деловито шагая мелкими шагами. Двое не обратили не него внимания; тот, что повыше, двинулся к входу в столовую, второй – в сторону общежитий.

– Помни! – обернувшись, бросил верзила и Сергей определил, что ему нужен другой. Прибавив ходу, он поравнялся с предполагаемым Пеговым:

– Добрый день!

– Для кого-то… – проворчал коренастый рыжеватый парень с быстрыми глазами. – Привет, коль не шутишь.

– Нет, шутки – в сторону. Дело есть. Серьезное. Сергей, – и Верхушин протянул руку.

– Ну, если серьезное… – молвил Василий. Что за дело такое?

– Отойдем с дороги. Разговор конфиденциальный.

Они устроились на одной из скамеек, стоящих вдоль дорожки к общежитию, и охотник за раритетами вкратце посвятил Васю в план набега на школу имени Л. Н. Толстого. «Карманник», как окрестил его про себя Верхушин на основании подслушанного разговора, тут же поставил условие:

– Нужен аванс! – ибо нуждался в деньгах, для расчета с Леней Волиным.

– Сколько?

– 50! – посмотрев в распахнутое небо, ответил Пегов.

Верхушин поерзал на скамейке:

– Не многовато? Может, мы столько даже и не наберем?

– Иначе не стоит и браться. Если бы не нужда… Ну ладно – 45, окончательно и бесповоротно. Деньги завтра. У меня форс-мажор.

– Договорились. У меня тоже. Форс. А послезавтра надо выходить на дело, иначе останемся при своем интересе.

Сергея вполне устраивала такая сумма авансирования, поскольку успешно выполнялись два дела: поиск выпускника и его вербовка. Еще больше радовался нежданной улыбке судьбы Василий. Как там будет и что – пока на этот счет он не заморачивался.

– Ну, тогда в это же время здесь же, – сказал Пегов. – Буду ждать.

Стол у Шагдаровых оказался заставлен как следует. Здесь присутствовали лаконичные салаты, кетовый балык и жареная речная рыба, копченое сало, соленые помидоры и огурцы, вареная картошка в масле, посыпанная зеленым луком, а центральное место занимало большое эмалированное блюдо с вареной бараниной.

– Ты не мусульманин? – спросил глава семейства, кивая на сало.

– Нет. Сало не противопоказано.

– Угостили бы тебя тарбаганом, это деликатес, да слышно, в Монголии или Внутренней Монголии они нынче переносят чуму. Так что обойдемся, думаю.

Леонид возражать не стал, тем более тарбагана он никогда не вкушал и не представлял, много ли теряет.

– Ну, за приезд, за знакомство! – возгласил старший Шагдаров, протягивая наполненную стопку Лене, предварительно капнув из нее на стол и пригубив.

Гость посмотрел на приятеля.

– Держи. Выпей и возврати стопку. Потом обменяешься полной – проконсультировал тот. – Да не забудь еще сказать пожелание.

Распорядитель вновь наполнил стопку и подал Лене.

– Капай и пригуби, – напомнил Бато. – Теперь – слова, и возврати отцу. Это будет духарян.

Леня все так и сделал, под диктовку приятеля и, когда стопка была опустошена старейшиной, почувствовал некоторую гордость.

– Немного не так сделали, – усмехнулся тот, – ну ладно. Теперь вам надо обменяться с хозяйкой и нашими младшими. Да ты Леонид, закусывай, закусывай, – наперебой уговаривали они вместе с хозяйкой. А то с дороги, да на голодный желудок…

– Ешь, ешь, – подкладывал приятелю всевозможную закуску и Бато, – а то опьянеешь! Налегай на мясо – не хватит, еще сварим! – засмеялся он, а с ним все застолье. Мяса было – есть, не переесть. Когда Леня обменялся полной стопкой со всеми хозяевами, он почувствовал, что, пожалуй, готов уже спать. Но тут Шагдаров-отец объявил, что надо покапать на покупку Бато и, взяв бутылку и стопку, поманил всех на улицу. Тут капали непосредственно на скутер, выпивали за то, чтобы он ходил как можно дольше, безаварийно и слушался хозяина, Лопсона. После этого Леня решил, что наконец-то прозвучал заключительный аккорд праздничного вечера. Но он глубоко заблуждался: вернувшись в дом, все, в том числе – и одним из первых – Леня, опять уселись за стол.