А. Кузнецов - Под властью паука. Роман

Любопытно, что всегда стучась или звоня в квартиру, я как будто, открываю киндер-сюрприз. Иногда милая пожилая дамочка, отворив свою крепость, улыбнется, распишется, да и в придачу накинет чаевых. А порой, редкостный ублюдок встретит с беззубым оскалом и накинет, только что, пинок под зад, и плюсом пожалуется в контору, что посылку доставили с опозданием. И всем будет глубоко плевать, что я был там вовремя, а в конце недели у меня вычтут пять баксов за каждую жалобу. И выходит, что если постараться и быть честным с подобными выскочками, и говорить правду в лицо, когда они на мне вымещают свои неудачи, то к концу недели можно заработать минус пятьдесят баксов, и таким образом, отпахать две недели бесплатно. Да, се-ля-ви, господа, и не поспоришь.

Одинок ли я? В моем представлении одиночество слишком похоже на секс. Еще вчера его страстно желал, а сегодня, получив изрядную долю, хочешь поскорее избавиться. В этом сравнении, я трахаюсь по нескольку раз на день с одной и той же женщиной, в самых неинтересных позах с тех пор, как переехал сюда. Её зовут Салли. Страстного романа у нас не было и быть уже не может, но отношения между нами довольно крепкие. Скажем так, меня всё устраивает; её, пожалуй, тоже.

Все дело в том, что я панически боюсь вечеров. Каждый день, когда сгущаются сумерки, я остаюсь один на один со стареньким подержанным телевизором и пытаюсь заполнить пустоту голосами из вечерних новостей. Больше всех мне нравится голос Чарисы Томпсон с канала ESPN, он, знаете, такой, в меру резкий, с нотками стервозности, которые перекликаются в сладком аромате неповторимой женственности. Он чем-то напоминает мне Салли, хотя, пожалуй, совсем наоборот. Казалось, я победил одиночество, когда впервые пригласил ее поужинать в «Леннис» в Даунтауне, на Уотерс Стрит…

Серая мышка из бухгалтерского отдела: очки в толстой роговой оправе, длинная коричневая юбка и заплетенные в косички секущиеся кончики светло-русых волос придавали ей особую виртуозность. Она мне никогда не нравилась, но и не была противна. У нас с Салли было не так много общих тем для душевных и захлёбных бесед о насущном. Но порой мы довольно-таки неплохо проводили время вместе. Если бы она сняла свои очки и немного поменяла имидж, то безусловно её внешность стала бы более выигрышной, но я никогда не говорю ей об этом, потому что боюсь, что это поменяет её изнутри. Мне достаточно того, что я могу её видеть таковой в своём воображении.

Изначально я к ней относился как к подруге, как к человеку, с которым могу посетить кино или прогуляться скучным вечером. Но подобная грань между мужчиной и женщиной, как известно, зачастую очень тонка, особенно когда кровь разгоняет алкоголь. И вот на четвертой встрече, изрядно налакавшись пунша в «Дорианс», мы взяли такси и поехали в мотель. По дороге в моей голове вертелась известная мысль о чертях, что водятся в тихом омуте. Говорят, серые мышки в постели демонстрируют невероятные способности и ближе к цели я уже успел представить её во всех возможных откровенных сценариях. Но в конечном итоге мои надежды не были оправданы. Салли, обладательница восхитительной груди первого размера переходящего в нулевой, лежала неподвижно, как статуя богини Исиды в храме на острове Филе, предоставив мне счастье быть великим волшебником и колдовать над ней самому. Это один из тех случаев, когда ожидания не соответствуют реальности.

Но вечером следующего дня я все же вновь позвонил ей. Словно автоматически взял телефон и без глубинных мыслей сказал ей «Привет». И не по причине того, что она зацепила меня своей мышиной кротостью и «потрясным» сексом, а скорее всего потому что тучи вновь сгустились, и над городом повисла сумеречная дымка. И я, будучи один в съёмной комнате, испугался, что сойду с ума от этого вечернего безмолвия. Голос Салли из мобильного телефона, пожалуй, схож со светом в конце туннеля, если так можно обозвать мои монотонные, резиновые дни.

Что ж, пожалуй, достаточно воспоминаний, наконец-то я нахожу в себе первые силы сегодняшнего дня и поднимаю свое тощее тело и перед умывальником чищу зубы, смотрясь в маленький треугольничек, оставшийся от зеркала прошлого обитателя моей комнаты, в этом стеклышке я иногда напоминаю себе, как выгляжу, чтобы не обознаться на тот случай, если будет кто-то стоять рядом и в отражении увижу не только себя. Натирая щеткой зубы, я корчу различные жуткие и смешные гримасы и в тот же момент думаю, что я очень странный, хотя наверняка не единственный, кто поступает подобным образом. Закончив утренний туалет, я быстро собираюсь и отправляюсь в путь.

Читать дальше