Тори Грасс - В прошлой жизни я была мужчиной

Поэтому я стала настоящим гуру по части лимонада – ввиду количества халявных лимонов, поставляемых жизнью. Собственно, единственное, чем я располагаю в изобилии! Ну, и то, как, халявных: платить в итоге всё же приходится, но вещами не состоявшимися и потому неисчислимыми.

Так что нет тела – нет дела, а история, как известно, сослагательного наклонения не имеет. Не возбуждает оно её, видите ли! Это бизнесмен может взыскать с клеветника за неполученные доходы вследствие подрыва деловой репутации, а я что предъявлю суду? Кому сегодня интересна безупречная репутация! Так-то. И, знаете, не утешает даже то, что на этот раз вместе со мной попали все – крепнет подозрение, что пандемию устроили исключительно для меня… Кто-нибудь в курсе: преследование потусторонними силами – это паранойя или всё же харассмент?

В общем, приходится с грустью констатировать: не состояла, не привлекалась, не участвовала. Жизнь прошла мимо!

Опять весна, опять в Париж хочется…

Господи! В этом баре, где ты виночерпий, неужели не нашлось охотников до этого напитка? Или ты устал, о Господи, и перепутал заказы? Я не знаю, из чего смешено то, что горит в моей чаше, но я этого точно не заказывала! Ну чего тебе стоило, Всемогущему, пронести её мимо!

Нет, нет, нет. Только не говори, что это мне. Я такое не пью, ты же знаешь. Мне б холодного брюта с абрикосами. Мне бы виски с горячим. Только не этой отравы, разрывающей сердце, высекающей искры из пальцев, чего бы они ни коснулись! Не холодного невского ветра в перепутанных мыслях. Не беззакатного вечера, переходящего в утро. Только не этих гулких шагов по пустому…

В лунном луче над стаканом, который наполовину… пуст или полон? Не знаю. Ты говоришь, я за это платила. Не верю. Мне такое не по карману, Господи. Кто угощает? Я не знаю здесь никого. Кто все эти люди? Зачем они? Я здесь одна. Я одна везде.

В лунном луче с неподвижным его стробоскопом. Что я увижу за долгое это мгновенье? Вокруг и на сцене только паяцы в нелепых до крика одеждах. Нет никого или, может быть, я невидимка?

Господи, если нельзя отказаться, дай же мне, что ли, томатного сока, чтобы запить. Если это пожар, дай мне, что ли бензина! Просто бензина. Мне ведь казалось, что это конечная. У меня дальше нету билета, что делать? Ехать в тамбуре, скрываясь от твоих архангелов? Переспать с пилотом? Или с водилой расплатиться крестом на цепи золотым? Или пуститься пешком? Зачем ты залил в меня это топливо! Мне смешно.

Есть ли что-то скучнее планеты, на которой я сошла так опрометчиво? Но чёртова Аннушка, поди, уже опять разлила чёртово масло.

В патриархальном угаре человечество как-то подзабыло: плодом с Древа Познания Змей искушал отнюдь не Адама. Змей, по всему, дураком не был и, поглядев на праотца человеков, мысленно воскликнул что-нибудь мордюковское: «Хороший ты мужик, Андреич, но… не орёл!» Подумал, значит, так и решил функцию продления рода человеческого поручить Еве. Та, вероятно, тоже звёзд с неба не хватала, зато внушала некоторые надежды, что при известном развитии событий всяко сориентируется.

Так оно и вышло: когда Господь спросил с нерадивых созданий своих, чего это они натворили, Адам сразу принялся валить на Еву, да так с тех пор и пошло: что бы ни приключилось с сильной половиной человечества – всё из-за проклятых баб! Любой психолог констатирует: комплекс неудачника, и будет прав. Ну, да ладно, мы уже привыкли.

Создатель, кстати, тоже предстаёт не в лучшем виде. Ведь, если разобраться, сотворил-то он род людской по своему образу и подобию, стало быть, нефиг на зеркало пенять! Работай над собой, брат! Ан нет – взял и выгнал из эдемского сада. Чего не вижу, того нет! – и голову в песок.

Да ещё и проклял, что вообще уже неприлично. Ну да ладно, приспособились рожать в муках и зарабатывать в поте лица своего, куда деваться-то. Жить захочешь – ещё не так раскорячишься! Однако вся эта ситуёвина породила и другие последствия.

Поставив на Еву, Змей не прогадал. Пока мужчины пьют водку и проклинают баб, последним приходится соображать, как эту всю фигню теперь разруливать. Причём соображать приходится в процессе выполнения прочих естественных функций, как то: воспитание потомства, содержание хозяйства и утирание пьяных мужниных слёз, переходящих в жестокое похмелье. Итог этих раздумий закрепился в виде обидной для мужчин женской склонности выбирать спутника жизни из наиболее приспособленных экземпляров. Даже самая тупенькая по наитию для брака ищет обеспеченного, по возможности, неглупого и здорового – в самом крайнем случае (так как принцев катастрофически не хватает) хотя бы здорового, чтобы зачал здоровых детей, дальше уж я сама.