Петр Альшевский - «Яйцо от шефа»

Гурышев. Приглашай.

Устинов. Сюда?

Гурышев. А куда мне с картиной, за Чернавский мост на автобусе ехать?

Устинов. У тебя же не «Мадонна со змеей».

Гурышев. Караваджо?

Устинов. Два метра на три. Ты со своим богатырем в автобус вполне влезешь.

Гурышев. К нему приду, а он поглядит и за кошельком. Я подумаю, что он картину у меня приобретает, но оптимизм ты, художник, души. На обратный проезд мне сунет!

Устинов. Проезд подорожал.

Гурышев. И вафли вверх поперли! О вафлях я из-за Буйняковского

Устинов. Умирающий брат у него, да, на руководящем посту вафлями ведал.

С перевязанными картинами представительный Буйняковский.

Буйняковский. Голодающим Черноземья многие лета. Финскую одежду у нас открыли.

Устинов. Мы утеплились.

Буйняковский. А что-то единое нам не прикупить? Встали бы втроем в одинаковом!

Гурышев. Как городская уборочная служба?

Буйняковский. За три куртки скидку дают. Обещают десять процентов, но я бы и пятнадцать выторговать.

Гурышев. А за три разные скидку дадут?

Буйняковский. Скорее, да.

Гурышев. Меня дочка замучила верхнюю одежду выпрашивать. А тут и жене возможность.

Устинов. Третью отцу?

Гурышев. Себе.

Буйняковский. Все в обновах, а заслуженный дедушка в драном тулупчике выбегает порыдать на мороз…

Гурышев. Наигранная истерика. Тулупчик-то накинул!

Устинов. Отец у тебя похитрее. Задумает отцовскую обиду изобразить – в майке и тапочках под снег вынесется.

Гурышев. И помрет. Нет, у меня к себе бережно. У него женщина, остужаться ему, как мужчине, риск… славное боевое настоящее. Об отце я без закипания не могу. Твой умирающий брат на выздоровление не пошел?

Буйняковский. Врачи ему месяц. Я бы им не верил, но видок у него, их неблагоприятные прогнозы подтверждающий. Скоро смерть… важный рубеж. Он думает, что со смертью его существование не закончится.

Гурышев. В предсмертном ужасе и не то подумаешь. Чтобы, умирая, материалистом оставаться, дух нужен крутой.

Устинов. Святой дух. Умирать и ни за что не цепляться, любую человеческую смелость превышает. Если он настолько смел, это у него откуда-то свыше, извне… ключи от ниссана уже у тебя?

Буйняковский. У меня. Словно от царства небесного для меня они. Я с грубой, очевидной для всех иронией.

Гурышев. Ты же путешествовать собирался.

Устинов. О путешествиях он мне воодушевленно вещал.

Буйняковский. Мысль взошла на солнце предвкушений, но в темени раздумий засохла она. На бензин тратится, ночевать где-то…

Гурышев. В машине ночуй.

Буйняковский. А бриться где? Небритый, в нестираной одежде, кого, интересно, я приворожу? Можно взахлеб говорить, что меня влекут места, города, но женское общество – составляющая незаменимая. Я качусь на ниссане, а на дороге девушка, я ее подбираю и у нас с ней возникает контакт… она ко сядет, а от меня несвежестью веет.

Устинов. Байкеры и грязными девок находят.

Гурышев. Кожаная куртка у тебя есть.

Буйняковский. Оставил бы мне брат мотоцикл, выглядеть цивильно я бы не старался, но мужчине, в машине едущему, ему для привлечения женщины менее свински смотреться надо. Произвести впечатление. В машину заманить и до придорожной гостиницы довезти. На номер я бы наскреб, но заплатив, расстроился.

Устинов. А если женщина того стоит?

Буйняковский. Красотку, что в моей машине проехаться согласится, я за женщину с дурными намерениями сочту. Обокрасть меня планирующую.

Гурышев. Ниссан у тебя отобрать.

Буйняковский. Меня усыпит, а сама на нем в известный ей пункт продажи краденых авто.

Гурышев. В пункт металлолома.

Буйняковский. Мой ниссан не…

Гурышев. Шоколад! Ты его любишь.

Буйняковский. Да.

Гурышев. Ума от шоколада прибавляется только у некоторых людей. Вообразить, что на его развалюху позариться кто-то способен… дьявол, как холодно!

Устинов. Я кальсоны поддел.

Буйняковский. А я под брюки зеленые тренировочные. От спортивного костюма, что Елизавета подарила.

Гурышев. Жена твоя?

Буйняковский. Она самая.

Гурышев. Да ты пятнадцать лет в разводе. Что, до сих пор не изорвались?

Буйняковский. Штаны на пробежку уже не наденешь. До дыр на мягком месте протерлись. А курточка вполне сохранилась. Я ее в комплекте с черными джинсами летом ношу. Джинсы леви-страусс. Курточка от фирменного костюма пума. Вид достаточно стильный.

Гурышев. Когда к нему прибавится ниссан, девушки все глаза проглядят. С Елизаветой вы сколько прожили?