Петр Альшевский - «Яйцо от шефа»

Чачин. Чем самому в драку лезть, мы наймем. Они за треть долга работают. Причитаться им будут крохи, но они и на это согласятся. На праздники они что-то зарабатывают, а так голая степь. Ветер засвищет, но кошелек с деньгами перед тобой не упадет. Не осуществляют наши ветра денежных переводов. Кого послать к Мартыгину мы с тобой, думаю, определили.

Дусилин. Ты не о Колдаеве и его сутулом кореше говоришь?

Чачин. Ну а для кого праздники у нас прибыльные. (Гурышеву) Колдаев и его ущербный друг Витя российские флаги на домах в праздники развешивают. Колдает с охапкой древков, а Витя с лестницей. По городу ходят и празднично обрамляют. Ребята гнилые и никчемные, но в этом деле у них сноровка. Поэтому им и доверяют.

Гурышев. В праздники у них флаги, а в будние дни… каким инструментами на должников воздействуют?

Чачин. Да не буду я вам. Для любителей ужасов специальные фильмы снимаются. Топором наметят и пилой доделают! До конца света мороз не ослабнет… заморозился я тут у вас.

Дусилин. Рыбка в кубике льда. Рыбка размером с ноготь.

Чачин. Что это за рыбка…

Дусилин. Рыбы что раздувают?

Чачин. Щеки.

Дусилин. Щеки раздую и кубик рванет, лед разлетится …в торговом центре обогреюсь и на дорогу голосовать. (Клымовой) Так что у тебя на уме? Ты с нами?

Буйняковский. (Клымовой) Проветриться тебя подмывает, но я бы подождал. Пока я ниссан не починю.

Клымова. Вы меня куда-нибудь отвезете?

Буйняковский. К твоему подъезду ниссан подгоню. Бак израсходуем – вновь зальем. Надеюсь, скучать нам не придется.

Клымова. А что может быть скучного в езде там, где ты не был. Вы руль уверенной рукой крутите, а я новый впечатлений набираюсь! Передо мной проходит, мелькает, я на сиденье откинулась и не отрываясь… не предложи вы мне, я бы даже с ними уехала.

Гурышев. Но он тебя у них отбил. Говорить о своих достижениях он не любит, но это говорит само за себя. (парням) С девушкой без предъявлений расстанетесь? Устинов. При расставании с ней благожелательность, считаю, они к ней проявят.

Гурышев. А к Буйняковскому? В споре самцов на него не попрут?

Устинов. В чужом городе я вел бы себя весьма осмотрительно. Девушки у вас уже нет, а бутылка осталась. Денег на закуску мы вам не дали, да и девушку умыкнули… я за примирение. Ваш Мартыгин яванским ромом, а мы тем, что есть. Ради укрепления богоугодного мира и согревания бренных тел вашу бутылочку мы не разопьем?

Гурышев. Они нам скажут, что девушку забирайте, а за бутылку мы насмерть. Заметили, насколько они подобрались?

Дусилин. Расслабленными мы и не были.

Чачин. Мы не буддисты!

Устинов. Бутылку по кругу, значит, не пустим?

Дусилин. Девушку переманили и вам еще последнее, что есть подавай?!

Чачин. Претендовать не смеете!

Буйняковский. Ну и ступайте прочь с бутылкой вашей. С художниками постояли и благополучно обратно в вонь.

Чачин. Художники вы никакие.

Дусилин. Вот эта с космонавтом, по-моему, в чем-то клевая.

Гурышев. Спасибо.

Чачин. (Дусилину) И чего ты? Чего ты перед ним заискиваешь? Думаешь, на приятеля он надавит и тот нам девку отдаст?

Дусилин. А она тебе нужна?

Чачин. Да с бабой нас скорее в машину посадят!

Дусилин. Тогда и бутылку им отдай.

Чачин. Ты охренел?

Дусилин. Мы же не удержимся – бутылку прямо сейчас выпьем.

Чачин. А чего тянуть?

Дусилин. Выпьем и окосеем. Постараемся на шататься, но этого не хватит. Кто нас, надравшихся, в машину к себе возьмет? Ты же сам убеждался!

Чачин. Отдать им бутылку тебе меня не уговорить. Они навеселе по уютным квартирам, а мы трезвыми дрожащими сусликами машину ловить? Да как морпеху дудочка мне это надо!

Действие второе.

Застарелая захламленность, все в пятнах краски; в их общей спальне-мастерской Гурышев с миниатюрной, затоптанной изнутри супругой Анастасией.

Гурышев. Поведение монахов остро выписать надлежит… над монашеским застольем поработала? Молчишь, потому что и эта картина заброшена?

Анастасия. Отложена.

Гурышев. Прибралась бы, раз не работаешь. На улице парень обмолвился, что мы, художники, в уютных квартирах живем. Ты бы услышала – рассмеялась.

Анастасия. Ну а ты смешного не видишь. Квартира у тебя как разгромленный блошиный рынок и укоряешь ты, разумеется, меня. У меня недовольство собой из-за высшего, а твое недовольство мной от приземленного идет. Ты и я. И оба мы кого-то мордуем. Меня, мой дорогой. К отрицанию всего сделанного неприбранность квартиры с саблей из леса выскакивает. Саму себя я взрывами разношу, а ты сталью добавляешь. С тобой мне веселее, чем без тебя. Отвлекаешь ты меня от кромешности.