Людмила Рыжова - Земной ангел

Альберт, тяжело дыша, поднял Еву в ее спальню, которая находилась на втором этаже. Он положил ее безвольное тело на кровать, прямо поверх покрывала.

Он вытер ладонью со лба выступивший пот и перевел дыхание. Ева, маленькая, хрупкая с детскими чертами лица и светло-русыми наивными кудряшками была и вправду похожа на ребенка, особенно сейчас, когда находилась без сознания. Она мирно сопела, как будто просто спала.

– Даша, срочно вызови Германа, – коротко сказал Альберт, выходя из комнаты. –А я пока в душ.

Дарья поправила подушку под головой Евы, одернула край одеяла, которым уже успела укрыть девушку и подошла к телефону, который находился в комнате хозяйки.

После двух гудков трубку сняли. Лечащий семейный врач прекрасно понимал, что, несмотря на свой высокий профессионализм, может легко вылететь со своего хлебного места, если не будет потакать всем капризам своих работодателей.Его совсем не смутило позднее время звонка, и он, несмотря на то, что уже спал, ответил бодро и без колебаний.

– Я Вас слушаю, Альберт Вячеславович.

– Это Дарья. Альберт Вячеславович только что привез Еву Вячеславовну без сознания. Вам надо срочно подъехать.

– Уже в пути, – в трубке снова послышались гудки.

Дарья положила трубку и села на край кровати. Она еще раз машинально поправила одеяло. Пристально вглядываясь в лицо хозяйки, она пыталась понять, что с ней происходит. Дарья работала в этом доме около шести лет, придя сюда совсем юной, наивной 18-летней девушкой. Ей сразу понравилась молодая хозяйка. Хотя в то время ее и хозяйкой назвать было сложно. Это была веселая девчушка семнадцати лет, до безумия любившая своих родителей и брата.Она легко порхала по дому и никогда ни на кого не злилась. Она внешне была настолько беззаботной, что никто бы и предположить не мог, что в этой маленькой светлой головке есть трезвый и пытливый ум. Она не интересовалась делами отца, но тогда, когда тот просил ее помочь ему, с легкостью вникала в ситуацию и выдавала свежие, хорошо продуманные решения и идеи. Ей все давалось легко: работа, дружба, жизнь. И Дарью она воспринимала скорее не как прислугу, а как подругу, периодически даже порываясь помогать ей по дому. Правда, отец всегда ее одергивал, говоря, что каждый должен знать свое место. Этим он не пытался унизить Дарью, просто, как всегда, оказывался прав.

Когда родители Евы и Альберта погибли в автокатастрофе, все дела на себя взял Альберт. Ева не была против. Она, скорее, мысленно находилась долгое время где-то в другом мире. Ей очень тяжело далась потеря близких и горячо любимый ею людей. Со временем боль притупилась. Ева изменилась: она уже не была такой веселой и беззаботной, но доброй и наивной осталась. Она по-прежнему не пыталась главенствовать над Дарьей, а, отдавая указания по дому, всегда начинала с обращения «Дашуля». И Дарье очень нравилась Ева: за спокойствие, доброжелательное отношение и, что самое главное, за ясность души.

Правда, в последнее время с Евой Вячеславовной стало что-то происходить странное: иногда по ночам она разбрасывала свои вещи, а утром не помнила об этом ничего; могла заснуть в беседке, а потом не вспомнить, как вообще здесь оказалась. А однажды, Альберт Вячеславович нашел на кухне истерзанную тушку курицы, а рядом с кроватью Евы нож с остатками бойни. Тогда Ева даже боялась засыпать и просила некоторое время закрывать ее комнату снаружи, потому как решила, что сошла с ума.

А сейчас вот ее привез брат без сознания. При ней не было ни сумки, ни телефона, и где она была тоже неизвестно.

Раздумья прислуги были прерваны ее хозяином. Он вошел в комнату в домашнем халате, который, впрочем, смотрелся на нем, как дорогой костюм. Хотя любая вещь смотрелась на нем именно так. Его ухоженное тело с рельефным торсом способствовали этому. Альберт был не высок, но хорошо сложен. Его светлые волосы имели свойство завиваться, как у сестры. Но он их всегда укладывал назад, и это придавало ему солидности и шарма. Альберт не был красавцем. Он был ухоженным, дорого и совкусом одевающимся мачо, который знал себе цену.

– Ты позвонила Герману?

– Да, конечно…

В этот момент в дверь позвонили, и Дарья поспешила вниз.

Кирилл Петрович открыл дверь своей квартиры около двенадцати часов ночи. В квартире стояла странная тишина, свет нигде не горел.

«Странно…» – подумал Кирилл Петрович. «Где Вера? Даже ни разу не позвонила сегодня вечером. Он включил в прихожей бра, медленно снял пальто и аккуратно повесил его в шкаф, стараясь не скрипнуть дверью. Затем сел на пуфик, чтобы снять обувь и нечаянно наступил на ложечку для обуви, которая валялась рядом на полу. Ложечка треснула, и Кирилл Петрович моментально замер, внутренне весь сжавшись. Он ожидал, что разбуженная жена сейчас, как разъяренная фурия, выскочит из спальни и закатит скандал. Но ничего не произошло. Кирилл Петрович подождал еще несколько мгновений, затем все же снял обувь и поставил ее в калошницу. Сейчас в его голове промелькнула мысль: а почему эта ложечка вообще лежит на полу. Полка, на которой она всегда лежала, находится совсем в другом месте. Жена была очень аккуратна и все вещи в доме имели свое строгое место.